- Значит, договорились. Прости, но не могу долго говорить. На работе. И просто такой завал, аж не знаю, за что хвататься.

- Тогда не буду отвлекать. Но ты, если что, тоже звони.

- Обязательно. Давай! До связи. Жене привет! - и она отключается.

Не пойму, может, в больнице сильно во мне взыграла паранойя и недоверчивость. А может, присутствие жены сразу сделало мой маленький мирок таким замкнутым и неуязвимым, что я больше не боюсь быть обманутым. Но сегодня Полина уже не кажется мне подозрительной.

Может, зря я ей не поверил? Может, зря побоялся довериться? И не змея она вовсе? В конце концов, я тоже имею право на друга женского пола, если уж на то пошло. И если я не имею права сомневаться в Вике, то пусть и моё сокровище принимает свои же условия по отношению ко мне.

14. Виктория

- Короче, Матрёшка, - Славкина машина, как всегда, несётся так, что уши закладывает, а мой чемодан на заднем сиденье клацает замками, как зубами. - Рад, что ты мужа нашла. Он, походу, под чужой фамилией был зарегистрирован в стационаре, потому что мы залезли в общую базу, и его там не было. Уж не знал, как тебе и сообщать. Но зато, - он стискивает мою коленку, - я знаю, в каком госпитале лежит Демьянов.

- Слава, блин, - скидываю его руку. - Завязывай с этими своими вольностями. Берг и так рвёт и мечет с тех пор, как ты позвонил. И это, конечно, полезно для общего тонуса, но лучше тебе руки не распускать. И без него, и уж, конечно, при нём. Вряд ли он заценит эти твои дружеские «обнимашки».

- Ты меня совсем дебилом считаешь? - отворачивается он обиженно.

- Нет. Но ещё раз протянешь свою лапу - и сломать не сломаю, конечно, но лицо тебе расцарапаю - мало не покажется. Я предупредила.

Показываю пальцами жест «слежу за тобой», когда он усмехается на угрозу.

- Смейся, смейся, посмотрю, как понравится твоей жене шикарный след в четыре борозды на твоей смазливой мордашке, - хмыкаю в ответ, и он вроде всерьёз задумывается о такой незавидной перспективе. - А как ты залез в общую базу? Нет, вот я, к примеру, даже не знала, что она существует.

- А я разве не говорил? У меня жена врач. Анестезиолог. И, кстати, она не ревнивая, - осторожно тянется Славка рукой к моей ноге, но замирает на полпути.

- Хочешь проверить? - укоризненно качаю головой, глядя на его хитрую рожу, когда он пугливо убирает руку. - И ты мне вообще ничего о себе не рассказывал. Ни где работаешь, ни чем занимаешься. И откуда у тебя такая красивая машина, мне тоже интересно знать, если честно.

- Так я, выходит, для тебя загадка? - лыбится он. - Крепкий орешек?

- Сейчас вот как стукну по башке, так и расколешься, орешек. Давай, не темни. Даже не представляю, чем может зарабатывать на жизнь человек, который закончил спортивный зал, коридор и университетскую столовую.

- Как раз тем, что закончил. И тем, что люблю. А люблю я спорт и пожрать, - смотрит он так, словно мне ничего не стоит догадаться и самой.

- Э-э-э, ресторан для спортсменов? - делаю неуверенную попытку. - Ларёк с диетической шаурмой?

- Балда, у меня компания по продаже спортивного питания, - ржёт он. - А сейчас мы даже свой маленький заводик строим, так что вот. Торгуем через интернет. Свой сайт, небольшой складик. Эргономично.

- Ты хотел сказать экономично?

- Не важно, - отмахивается он. - Главное, доходно. Не бедствуем. Юлька, правда, всё равно на работу собирается, чтобы квалификацию не терять. Но там у них всё так сложно с этими аттестациями, категориями.

- Короче, ты не против, чтобы она росла профессионально, - подсказываю я.

- Да, - кивает Каланча, а потом откидывает назад светлые прямые пряди. - Вот мелкой год на днях исполнится - и выйдет. Но слушай, я к чему про Демьянова-то заговорил. Она по своим источникам пробила. И там поделились, что с ним всё подозрительно, с тем пациентом. Охрана у палаты. Из персонала никого не пускают, только одну врачиху, подругу этой вашей Наденьки, да её людей.

- Боятся, что его уберут? - никак не идут на ум никакие правильные слова, кроме жаргонных.

- Как раз наоборот. Ощущение, что его умышленно в коме или на лекарствах держат, чтобы не очнулся.

- Но зачем? - хватаюсь я за ручку, когда он заходит в поворот.

- Это ты у своего Берга спроси, он наверняка больше меня понимает.

- Нет уж, это ты ему как раз сам и расскажи.

И после огромного супермаркета, куда мы заезжаем по пути, я открываю настежь входную дверь своей квартиры, чтобы пропустить в неё Каланчу с двумя неподъёмными пакетами в руках.

Алекс, что стоит, опираясь плечом на косяк, оказывается для нас полной неожиданностью. Для меня. Славка-то как раз и бровью не повёл. Поставил мешки, протянул руку, представился.

А меня эта грозовая туча в мягких домашних брюках и пуловере, которые всегда мне так нравились, смерила многообещающим взглядом. Чую, месть его будет страшна. И у меня аж дыхание перехватило, когда рука его словно невзначай задержалась на моей ягодице, намекая, какое наказание меня ожидает.

- У Славы есть очень интересная информация о Демьянове, - закатываю я мимо него в комнату свой чемодан и тоже не остаюсь в долгу - скольжу рукой по его бедру, пока Славка разувается.

- Как он? - взгляд Берга с непроницаемого тут же сменяется на заинтересованный.

Он приглашает Славку в гостиную, но я настаиваю на кухне. В гостиной воняет из клетки, в спальне - расстеленная кровать. А в кухне я хоть немного да успела с утра прибраться. Буду слышать, о чём они говорят, пока разберу сумки. И буду следить за этим стоиком, которому легче умереть, чем выглядеть слабым, чтобы в обморок ненароком не грохнулся.

- Его привезли в госпиталь после второго приступа, но, говорят, палату приготовили заранее, - делится Каланча подробностями.

Слежу краем глаза за мужем. Бледный, осунувшийся, мрачный, но сидит, прислонившись к стене, довольно уверенно. И даже двусмысленно усмехается, когда подтягиваю брюки, которые сползли, пока я наклонялась к пакетам.

- То есть лишний раз доказывает, что всё это было подстроено, - брови Алекса хмуро сходятся на переносице.

- Тянет на предумышленное. На покушение на убийство. И если сильно постараться, то ещё и на похищение, - словно выносит Славка приговор.

Я в жизни не видела его таким серьёзным. Или это он только со мной раздолбай? Да и Алекс преображается до неузнаваемости. Жёсткий, внимательный, хладнокровный, собранный. Я и так-то люблю его до безумия, но таким - ещё больше.

- Мне бы его проведать, - барабанит он пальцами по столу.

- Это пока вряд ли, - вздыхает Славка. - Но надо подумать, что можно сделать. Жена вернётся через пару дней, они с малой у тёщи, и обсудим.

- Для Ефремыча, надеюсь, за эти дни мало что изменится. И ты прав, не будем торопиться, надо хорошо всё продумать.