Я помогла ему вынести сумки наружу (мне доверяют настолько, что разрешили выйти к лифтам). Медсестры много суетились и мешали нам прощаться. Мы договорились увидеться, когда я выйду. Крепко обнялись и прижались друг к другу щеками.

Говорю, говорю о Ж. А все как будто недостаточно.

День вообще очень плакательный

Не стала ждать обхода врача, пошла к ней сама (у меня сейчас женщина, которая замещает и моего врача, и заведующего отделением). Ее многие боятся, но, мне кажется, мы нашли общий язык. Она впустила меня и, конечно, сказала, что я ей не помешала.

Я села перед ней.

Я не могу сказать вам ничего.

«Не поняла?»

Мне не о чем вам сказать.

Ее бровь приподнялась, а рука указала на дверь, мол, ты же сама сюда пришла.

Я разрыдалась.

Сразу начался шорох бумаг, вопросы о том, принимала я то или это, как оно шло, чтобы найти тот препарат, который поможет «подсушить слезы». Она пошла со мной в таблеточную и выписала новый – его закупали для кого-то, кто уже выписался; в аптеках его уже нет, но для больницы доставили.

С этим врачом мы пытались снизить количество принимаемых таблеток (поскольку однажды я выпила семь за раз залпом, но тут, конечно, дело скорее в дозе, чем в количестве), но, похоже, для этого еще рановато.

Стало лучше, но ненадолго.

Через пару часов меня снова накрыло: я шла на обед, заплакала, и каждый решил, что я плачу по какой-то причине: Ж. съехал, или я боюсь жить одна, или мне не хочется оставаться тут на НГ. А причины на самом деле не было. Я рыдала и не могла остановиться. Взяла тарелку супа, влила в себя пару ложек и пошла за медсестрой.

Мне вдогонку понеслись мягкие вопросы непонимания:

«А почему тарелку не отнесла?»

«А почему за таблетками не идешь?»

Я сказала, что скоро вернусь. Сходила за платочками и подошла к медсестре.

Пожалуйста, сделайте мне укол, у меня есть приписка от врача.

Это правда. Мне могут колоть наркотические транквилизаторы, когда я не могу успокоиться. Или уснуть.

Мне сделали укол, я вернулась к брошенной тарелке супа. П. села рядом со мной. Она сказала: «Ничего, милая, так бывает. Когда плачешь, представляй, что это дождик идет. Дождик идет, идет, но обязательно закончится. Дай ему прекратиться».

Я поблагодарила ее, но чувствовала – дождь закончится нескоро. Я отнесла суп, чье количество в тарелке не изменилось. Мужчина, который лежит тут с депрессией, заботливо предложил забрать грушу, чтобы я что-то поела. Все-таки не стоит таблетки пить на голодный желудок. Я поблагодарила и его.

Ушла плакать в свою палату, холодную и пустую. Когда ты один, очень сложно прогреть помещение даже с батареей.

* * *

19.24 Пришло смс о зачислении зарплаты. За этот месяц я заработала 250 рублей. Господи, за что я такая

Вспомнила еще два момента с Ж.

Мы сидели на наших кроватях и долго смотрели друг на друга. Я сказала:

Почти все люди здесь выжили случайно. И мне так жалко их, они такие добрые, заботливые, внимательные.

Ж. сказал: «Можно я глупо пошучу?»

Конечно.

«Жалко у пчелки».

* * *

На прощание он попросил сфоткать на свой телефон то, что она нарисовала на мне. Я с готовностью повернулась спиной, задрала футболку. Он заходит спереди, секундное молчание.

«Да ладно тебе»

Да, ты прав.

Поднимаю футболку, оголяя грудь.

Заметки о медсестрах [2]

Наверное, это моя нелюбимая медсестра. Каждый раз она ведет себя так, словно это ее первая смена и она вообще не понимает, куда попала. У нее прокуренный голос и манеры базарной женщины. Не помнит имена врачей, не знает, где что лежит. Таблетки она высыпает сначала себе в руку, а потом – пациенту, и у меня каждый раз кривятся губы от этой привычки. Когда мне ставили капельницу, она постоянно меня теряла. Сегодня она потеряла меня, пока я стояла у окна. Она оббегала все отделение несколько раз и начала спрашивать у санитарки, куда пропала еще одна пациентка. Я стояла у окна в желтом пледике, и санитарка мягко улыбнулась: «Вот же она, похожая на цветочек».

И мне не нравится, как она обращается с О., которая лежит в одиночке. Она игнорирует все ее просьбы и даже простое «налейте мне кипяток в термос, пожалуйста» превращает в термос с холодной водой.

А уколы она делает с открытой нараспашку дверью. Меня это не беспокоит, но я это отмечаю.

Похожа на жаренный и подгоревший (дочерна) пирожок на масле с уже-не-важно-чем и на самом деле подгоревший пирожок с уже-неважно-чем.

#запискиюногопациента

31 декабря 2020

Утро

Я просыпаюсь в 6.30. Мне это не нравится, и я просыпаюсь в 7.50. Иду в ванную, попутно спрашивая П., которую поселили в смежную со мной палату, не нужен ли ей душ.

«Я только помылась. Я в 7 встаю как солдат».

Я хочу помыть только голову, поэтому не раздеваюсь. Мне очень нравится придумка П.: она постелила полотенце на холодный кафельный пол, чтобы было комфортнее выходить из душа. Я снимаю шлепки и встаю на теплую, чуть влажную подстилку.

Пока я мою голову, заглядывает подгоревший пирожок. Просто, без стука. Спрашивает, есть ли температура. Говорю, что нет. Вообще они должны измерять этим дистанционным прибором, но, видимо, она смутилась, увидев мою попу.

После мытья подхожу к окошку. Еще темно, поэтому его можно использовать как зеркало. Наношу маску. Думаю о вчерашнем разговоре с П.

Мы с ней столкнулись перед процедурным кабинетом, где нам обеим должны были сделать укол. Я спросила, как у нее дела, но она как будто поняла, о чем я хочу спросить на самом деле.

«Они точно ставят надо мной эксперименты. Я прямо чувствую себя беременной, и они хотят посмотреть, как я буду рожать под всеми этими таблетками. Подумай, ведь, если я брежу и беременности нет, почему бы не сводить меня к гинекологу или на узи, чтобы показать – вот, ничего нет».

Стук в стекло. Оборачиваюсь – там моя новая соседка П.

Она зашла, чтобы подарить мне ангелочка, которого сделала специально для меня.

«Он тоже грустный, и у него чуть-чуть вот тут отваливается все. Мне кажется, вы подружитесь. У него пока заправлены крылышки, но ты посмотри, какими большими они станут, если их расправить».

Я обняла ее.

В последние дни я много плачу, и мой замещающий врач решила дать мне таблеточки, которые «подсушат мне слезы». В переводе на человеческий: меня страшно мотает, пару раз я врезалась головой в шкаф, пару раз чуть не упала на пол. Я не чувствую ничего, и это, конечно, главный плюс – не чувствовать боль, стыд, стеснение – все то, что щемит сердечко по причине и без. Это моя любимая побочка.