«Забудь об этом. У тебя и так проблем хватает».

Рауль не хотел начинать новый роман, пусть даже его тело считало иначе. Ему нравилось задавать четкую направленность отношениям с женщинами. Он предпочитал контролировать собственные эмоции, несмотря на то что какая-то часть его все же верила в любовь. Пока родители были живы, он и его братья росли в атмосфере любви и взаимопонимания. Это установило определенный стандарт, возможно, не совсем реалистичный, потому что ни одни из его собственных отношений с женщинами не были похожи на отношения его родителей. Любовь и преданность занимали в них центральное место. Они ссорились, иногда сильно, но рано или поздно конфликты решались, обиды прощались, в семье восстанавливалась любовь. Рауль видел, как изменился Раф. Любовь к Поппи Силвертон открыла в его жизни новое измерение. Раф всегда был трудоголиком, видящим перед собой только рабочие цели, но теперь, ради свадьбы и медового месяца, он собирался даже взять двухмесячный отпуск. Раф рассказывал, что они с Поппи хотят завести семью, детей, чтобы любить и заботиться друг о друге. Рауль знал – его брат будет замечательным отцом. Он всегда был заботливым старшим братом, ставил интересы Рауля и Реми выше своих собственных. Когда дед ругал их, Раф не раз принимал на себя основной удар, а иногда даже брал на себя вину за проступки Рауля и Реми, чтобы уберечь их от сурового и непредсказуемого нрава Витторио. Последние двадцать пять лет Раф был неким связующим звеном в их семье, но теперь настало время ему начать новую жизнь. Он нашел Поппи, любовь всей своей жизни, в маленькой тихой английской деревне, и это превратило старшего брата Рауля в человека, который не боится выражать свои чувства, хотя прежде он их всячески избегал.

«Ты тоже этого хочешь – любви, преданности, детей. Разве?»

Рауль попытался это представить: красивую жену, двоих или троих детей, собаку, иди даже двух… инвалидное кресло. Внутри его все сжималось при мысли о том, что он не сможет ходить, когда его дети будут делать первые шаги, не сможет провожать их в школу, не сможет носить их на руках, играть с ними в мяч, плавать, кататься на водных лыжах, как делал его отец. Если у него будет дочь, он не сможет повести ее к алтарю. Если будет сын, не сможет научить его всему тому, что должен уметь мужчина. Рауль не мог себе представить, каково это – быть отцом, сидя в инвалидном кресле. Нет, он совсем этого не хотел.

– Вам больно?

Голос Лили отвлек Рауля от мрачных мыслей.

– Почему вы спрашиваете?

– Вы нахмурились, и я подумала, что вам стало плохо. Сегодня вы очень много сидели.

– Мне сложно работать за компьютером, – сказал Рауль.

– У вас есть ноутбук? Вы можете работать лежа, избегая таким образом чрезмерного давления на позвоночные диски.

– Я использую свою кровать для того, чтобы спать или заниматься сексом, хотя в последнее время я не делаю ни того, ни другого. Я не могу вспомнить, когда в последний раз спал больше двух часов подряд.

– Вы не пробовали принимать снотворные препараты?

Рауль наградил ее испепеляющим взглядом:

Я не собираюсь стать зависимым от таблеток, мисс Арчер. Зависимость – это не для меня. Вы думаете, что я слишком часто употребляю алкоголь, но напивался я всего раза два в своей жизни, и оба раза мне не понравилась потеря контроля над собой.

– Просто я подумала, это могло бы помочь, если…

– Знаете, что мне может помочь? – перебил он. – Нормальные занятия спортом. Я люблю физические нагрузки. Я не чувствую себя живым, если моя кровь не бурлит. Я не представляю, как можно жить иначе.

Лили посмотрела на него с сочувствием, и Рауль почувствовал себя настоящим подонком, который только и делает, что грубит.

– Простите… – Он со вздохом пробормотал проклятия, кладя салфетку рядом со своей тарелкой. – Наверное, мне стоило бы извиниться.

Не то чтобы он собирался это сделать. Рауль никогда не извинялся. Кроме того, он не просил ее быть здесь. Ему ни капли не помогало то, что она является свидетелем его боли и отчаяния. Он хотел быть один.

– Сейчас я не самый развеселый собеседник.

– Я здесь не для того, чтобы развлекаться.

– Вы здесь ради денег, верно?

Так же как и слуги его деда, притворяющиеся, что заботятся о нем, лишь для того, чтобы в конце дня подсчитать свою зарплату. Рауль будет круглым дураком, если поверит в ее сочувствие. Она, как и все остальные, думает только о личной выгоде.

Во взгляде Лили исчезла мягкость, и ее маленький аккуратный подбородок взлетел вверх.

– В отличие от вас, месье Кафарелли, на моем банковском счете нет сумм с бесчисленным количеством нулей. Поэтому – да, я здесь ради денег. Мне жаль, если вам тяжело это слышать, но, честно говоря, если бы не деньги, которые платит мне ваш брат, я бы ни минуты своего времени не провела рядом с вами. – Она бросила салфетку и отодвинула стул, чтобы встать из-за стола.

– Сядьте, мисс Арчер, – скомандовал он.

Ее темно-синие глаза вспыхнули.

– Зачем? Чтобы вы продолжили рычать и лаять на меня, словно злая собака? Нет уж, спасибо. Я знаю множество других способов провести этот вечер.

Рауль стиснул зубы:

– Вы будете делать то, что я скажу. Вы слышите? Сядьте.

Ее глаза сверкнули.

– Кажется, теперь я понимаю, почему ваша невеста разорвала помолвку. Несчастный случай и ваша травма тут совершенно ни при чем. «Делай по-моему или проваливай!» – вот в чем проблема.

Встречал ли он когда-либо более прямолинейных и упрямых женщин? Рауль привык к тому, что люди, и особенно женщины, делают то, что он хочет, еще до того, как он озвучивал свои желания. Лили Арчер, напротив, дерзкая, волевая, всегда готовая высказать свое мнение. Ее присутствие слишком напоминало ему о той власти, которую он потерял. При любой возможности она тыкала его туда носом. О чем думал его брат, уговаривая ее приехать сюда? Чем скорее она уедет – пусть и с деньгами Рафа, – тем лучше.

– Скройтесь с глаз моих, – выдавил он. – Вам понятно?

Лили дерзко на него взглянула:

– Как быстро меняются ваши решения. Вы капризны и непредсказуемы. Ни одна женщина в здравом уме не смирится с этим, независимо от того, насколько вы богаты.

– Чтобы к утру вас здесь не было, – сказал Рауль сквозь зубы.

– Вот и прекрасно. Немедленно пойду паковать вещи.

«Ты сделал именно то, на что она рассчитывала. Она хотела выйти из тюрьмы, и ты только что подписал ей приказ об освобождении».

Когда Доминик вышла на террасу, вынося основное блюдо, Лили вихрем промчалась мимо нее. Домработница повернулась и испуганно посмотрела на Рауля:

– Что происходит? Мне казалось, вы поладили.

Рауль с угрюмым видом отъехал от стола:

– Не спрашивай, или я сейчас же тебя уволю.