в какую сторону пойдем, — откликнулся я. — И, пожалуйста, обращайся ко мне на «ты».

Я решил расставить все по своим местам. Я не привык, чтобы девушки обращались ко мне на «вы». Сразу не знал, как себя вести и испытывал при этом некоторую неловкость. Если уж Евгения согласилась пройтись со мной, надеюсь, она не будет относиться ко мне, как к школьному преподавателю. Не те обстоятельства, да и я не ее учитель.

— В ту, — Евгения указала пальцем в нужную сторону, повторив мой дневной жест, и весело рассмеялась.

Наш путь лежал в противоположную от моей шестиэтажки сторону. Мы оставили «Аврору» и не спеша пошли по сырому асфальту, тщательно выбирая дорогу между натекшими грязными лужами.

Некоторое время мы не говорили. Я украдкой бросал на свою спутницу пытливые взгляды, не зная, с чего начать разговор, а она, казалось, совсем не томилась нашим молчанием.

Когда мы вышли на свободный от больших луж участок, Евгения вскинула голову, оглянулась на влажные здания, похорошевшие кроны деревьев и медленно с наслаждением вдохнула свежий и легкий после грозы воздух.

— Тебе нравится дождь? — спросил я, перешагивая через возникший вдруг ниоткуда быстрый ручей.

— Мне нравятся запахи, — пояснила она. — Я очень чутко на них реагирую. Как дикий зверь.

И она опять звонко рассмеялась своему определению.

— Почему?

— Не знаю. Такой родилась, — дернула она плечами. — Запахи — это еще одна форма тонкой энергии. Они побуждают, останавливают, влекут, отвращают… Они управляют желаниями.

Я ничего не сказал. Раньше я никогда об этом не думал.

— Ты где-то здесь рядом живешь? — спросил я после минутной паузы.

— Да, недалеко… А твой дом, как понимаю, находится в другом районе?

— Нет, в этом… — я назвал ей адрес, который заучил еще днем.

— Это тоже близко. Хороший дом. Почему же ты не знаешь окрестные магазины? — Евгения с удивлением посмотрела на меня. — Переехал недавно?

Я отрицательно мотнул головой и коротко объяснил, почему. Рассказал, что прилетел в Краснодар по делам, и по указанному адресу живу только сутки. Поэтому ничего здесь и не знаю. Евгения с интересом выслушала меня.

— Откуда ты?

Я назвал свой родной город.

— И что, у тебя в Краснодаре совсем никого-никого?

— У меня здесь живет один старый знакомый. Мы с ним вместе в институте учились, — сказал я. — А кроме него, больше никого нет. Он сейчас на несколько дней уехал из города. Я его жду и не знаю, как убить время.

— Погуляй по городу, в кино сходи. У тебя же полным-полно свободного времени, а у нас есть на что посмотреть.

Услышав ее слова, я улыбнулся.

— Почему-то все мне советуют или экскурсии или кино. Но ведь нельзя просидеть в зрительном зале или перед телевизором целых три дня. С ума сойти можно. Мою бабушку убил телевизор…

— Просто первое, что приходит на ум — кинотеатр, — объяснила Евгения. — Кино — это не трудно и дешево. А другие задумки могут потребовать подготовки и трат.

Я кивнул, соглашаясь. Ее доводы были нехитры и логичны. Мы подошли к перекрестку, дождались разрешающего огня светофора, перешли на противоположную сторону и зашагали в перпендикулярном первоначальному направлении.

— Ты давно в кафе работаешь?

— В «Авроре»? — она по-детски, легко и задорно перепрыгнула через лужу и, скосившись на меня, улыбнулась своей выходке. — С начала лета. Я в университете учусь. Пока каникулы, подрабатываю официанткой.

— На каком факультете?

— Учусь? На «инъязе». Французский, немецкий… На пятый курс перешла, — в подтверждение своим словам она произнесла очень длинную и, как мне представилось, сложную фразу на французском языке.

Я в шутку нахмурился и буркнул: «Ну да…» Евгения рассмеялась, довольная моей реакцией.

— Я сейчас сказала, что желаю тебе приятно провести время в нашем прекрасном городе. Отдыхай и наслаждайся его колоритной жизнью.

— Спасибо… И где ты собираешься работать после окончания университета?

— Еще не знаю, — призналась она. — Учусь хорошо, может быть, в аспирантуру поступать стану. Пока над этим всерьез не задумывалась, хотя, наверное, уже пора.

Она замолчала. Молчал и я. Примерно с половину квартала мы так и шли: безмолвно, старательно огибая грязь и лужи. Но странное дело, я не ощущал от этого неловкости. Меня это не томило. Мне было с ней легко и свободно. Я вдыхал воздух и силился уловить в окружающих запахах нечто, что было мне недоступно до встречи с Евгенией. То, на что я раньше совершенно не обращал внимания, чему не придавал значения. Прикрыв глаза, я попытался сконцентрировать все свое ощущение мира на одних только запахах, но тут же запнулся о выбоину в асфальте и едва не растянулся посреди тротуара. Евгения спешно бросилась мне на помощь и, подхватив под руку, помогла удержать равновесие. Я чертыхнулся и, чтобы больше не рисковать, не стал делать новой попытки.

Мы свернули с основной дороги во дворы и вскоре, возле одной из типовых серых девятиэтажек, Евгения остановилась. Я тоже стал, окидывая взглядом привычную постройку восьмидесятых годов, стены которой были облицованы мелкой мраморной плиткой.

— Все, мы пришли? — спросил я, стараясь не выдать голосом огорчения.

Мне не хотелось с ней прощаться. Опять остаться наедине со своим отражением в мерцающем зеркале спальни. Пить вино и произносить в пустоту фразы. Смотреть старые фильмы, погружаясь на короткое время в выдуманную другими людьми иллюзию. И в сотый раз задавать самому себе одни и те же вопросы, заранее зная на них ответы, уподобляясь тем самым игроку в го, за которым я наблюдал в самолете…

— Мы пришли? — повторил я вопрос.

— Да, — она кивнула головой и сделала рукой жест. — Я живу в этом доме.

Я вытянул из пачки сигарету и, оглянувшись по сторонам, принялся торопливо искать глазами где бы присесть. На детской площадке, рядом с качелями, стояла скамейка.

— Сиденье после дождя влажное, — сказала Евгения в ответ на мое предложение посидеть на скамье. — Здесь недалеко есть бар. Если хочешь, можем дойти до него.

— А я считал, что после смены в «Авроре» подобные места тебя не влекут, — с облегчением произнес я, одновременно прикидывая, сколько у меня с собой денег.

— Вовсе нет. Работа — это работа. Бар, о котором я говорю — уютный и тихий, в нем совсем не так, как в нашем кафе. И цены очень умеренные, — словно угадав мои мысли, добавила Женя.

После ее слов я успокоился, и она повела меня за собой.

Бар действительно оказался уютным и тихим. И очень маленьким. Всего на семь столиков. Без танцпола. Он находился на втором этаже двухэтажного дома дореволюционной постройки. Стиль старинной архитектуры и потемневшая от времени кирпичная кладка с меловыми прожилками швов занятно соединялись со вставленными в проемы стеклопакетами и с механизмом