Ганцлер-13 - Алексей Анатольевич Захаров

Ганцлер-13

Алексей Анатольевич Захаров

© Алексей Анатольевич Захаров, 2018

ISBN 978-5-4490-4461-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая

1

Сегодня погибли рыбки из моего аквариума. Если выражаться точно, они не просто умерли, взяли вот так и сдохли, всплыв на поверхность вверх брюхом, и произошло это не в аквариуме с насыщенной кислородом водой и с искусственным освещением, нет… Они выбросились из настольного водоема на пол комнаты, все сразу, одиннадцать штук. Словно киты, завлеченные неведомой силой на каменистый берег Исландии. Два сома, три боция-клоуна и шесть суматранских барбусов. Я нашел их маленькие подсыхающие тела рано утром. Рыбки лежали на полу быстро тускневшими черно-красно-желтыми самоцветами, к ним прилипли пылинки и мелкие волоски, а по стене в их сторону хищно кралось жаркое летнее солнце. Я не мог им больше ничем помочь, все уже совершилось, мои рыбки были мертвы…

Я собрал с пола погибших рыбок, поднялся на ноги и перевел взгляд на аквариум. Забившись в стеклянном углу за причудливый коричневый камень, сквозь вздымающиеся со дна извивистые растения, на меня настороженно смотрел голубой кубинский рак.

* * *

В этом году исполнилось десять лет со дня окончания мной института. На встрече выпускников, которая прошла в начале мая за городом, присутствующие по очереди вставали со своих мест и рассказывали о себе. Они говорили о том, чем занимались все эти годы, кто каких результатов добился. Одни мои бывшие однокурсники, рассказывая об успехах на службе и количестве рожденных детей, изображали на лицах простоту и ложную скромность. Другие, напротив, с нескрываемым фанфаронством бахвалились должностями и званиями. Со стороны все это выглядело, как банальное надувание щек. Некоторые откровенно кичились своим положением. Когда выступали такие бахвалы, на их лицах была заметна печать превосходства и необуржуазной значительности. Они явно считали себя выше других. За минувшие годы мои недавние однокашники превратились в хватких деляг и слащавых пижонов. В руководителей фирм и заносчивых государственных чванов. А один из них даже сделал себе завидное продвижение по линии МВД и его взяли на должность в Москву. Они все были довольны собой, все знали, как правильно жить. И никто, ни один, не признался, что в чем-то за эти прошедшие годы ошибся, что что-то сделал не так…

Когда же, наконец, наступил мой черед объясняться, я поднялся из-за стола, покрытого кремовой скатертью и, ощущая в образовавшейся тишине любопытные взгляды, не знал, что сказать.

«Что же я все эти годы делал? — размышлял я. — Чем занимался? Чего я достиг? К чему стремился?» Я так и произнес тогда вслух, спрашивая самого себя в присутствии однокашников:

— Чем же я десять лет занимался?..

В ответ несколько человек хохотнуло…

Понемногу я работал в разных местах. Начиная с местной электрокомпании и заканчивая шарашкой, производившей изделия из пластмассы. Совки, ведра, тазы, прочая разность… Еще одно время я продавал лес и около года имел неприметную должность в конторе, занимавшейся стройматериалами. Никаких особых успехов я, конечно, на этих поприщах не достиг, да и, откровенно сказать, не было стремления добиваться. Я работал там-сям, потому что ведь нужно же было где-то работать, на что-то кормиться. И если выбросить из последних десяти лет моей жизни все эти ведра и стройматериалы, то вопрос, произнесенный на встрече выпускников, звучал вполне правомочно. Моя карьера в сравнении с победами однокашников выглядела так же, как выглядит пирожное «картошка» рядом с расставленными в освещенной витрине дорогими тортами. Вдумайтесь, одно название говорит само за себя, пирожное и вдруг: «картошка»!..

Нет, конечно, в моей жизни кроме тазов и стройматериалов, были еще и важные, заветные вещи. За минувшие годы я написал три сценария, а недавно снял свой первый фильм. Я всегда хотел делать кино, по-настоящему, однако возможности для этого долго не находилось. Она появилась лишь тогда, когда я продал доставшийся в наследство от деда гараж и на деньги, вырученные от сделки, купил камеру и неновый компьютер. Я как раз писал свой второй полный метр, когда состоялась эта дурацкая юбилейная встреча. В душе я рассчитывал получить главный приз на каком-нибудь статусном фестивале и прослыть культовым сценаристом. Я хотел заниматься творчеством и быть независимым, но об этом говорить однокурсникам, конечно, не стал. Я видел — собравшимся не было дела до моих киношных дерзаний. Их занимала только марка машины — которой, кстати, я не владел — и высота служебного кресла, а на все остальное им было плевать.

Мое семейное положение также не представляло собой ничего примечательного. Три года назад я развелся. После четырех лет невнятной жизни мы расстались без особой печали и денежных дрязг. Ни детей, ни объемных ярких воспоминаний, за которые могла бы зацепиться инертная память. Ничего выдающегося, кроме классного, иногда сумасшедшего секса. Наверное, это единственное, что у нас с моей бывшей женой получалось отлично. По крайней мере, другого я не припомню. Но, как после выяснилось, регулярных занятий любовью совсем недостаточно, чтобы долго жить вместе в пространстве общей квартиры. Когда постельные игры стали для нас обыденным делом, мы разбежались…

Позже я часто вспоминал наши секс-упражнения. Мы предавались плотским утехам везде. Дома, в машине тестя, в лесу, у друзей в ванной комнате — когда все сидели за накрытым столом, слушали Кейко Матсуи и пили вино, — в гостиничном номере. А однажды мы занялись этим даже в подъезде. В тот вечер мы вернулись с дачи родителей и когда попытались открыть квартирную дверь, обнаружилось, что замок отчего-то не поддается. Размышляя над тем, что предпринять, мы внезапно сошлись в неистовой страсти — сладкой, дикой, животной…

Да, в тот раз было действительно жарко. Тот случай — самый незабываемый эпизод в моей супружеской жизни. Вот что мне чаще всего вспоминалось при мыслях о женатых годах: СЕКС С МОЕЙ БЫВШЕЙ! Но я же не мог об этом рассказывать на встрече выпускников института. Они же все были все такие серьезные и дико успешные! Важные и благополучные до тошноты! Во многих из них не осталось теперь и следа от тех свойских парней, кого я знал и любил в прошлые годы. Это были уже не открытые и приветливые ребята в дешевых кроссовках, с полиэтиленовыми пакетиками в руках, в которых они таскали конспекты. Нет, теперь передо мною сидели чужие, незнакомые люди. Я понимаю, меняется все. Все понимаю… Но вот привыкнуть никак не