class="p1">— В палатке место всего на троих, поэтому один из нас будет дежурить. Начнём с меня, через три часа Ринн, а через шесть часов ты.

Парень кивнул, и они с Ринн пошли к Матобэи в палатку.

***

— Т. Ышь?

— …

— Ты. Ня. С. Ышь?

— …

— Ты меня слышишь?

Я открыл глаза, и оказался в том самом месте, когда коснулся ядра тлена в Гаарве.

— Габриэль?

— Так значит, ты ещё жив? — спросил мужчина с кудрявыми волосами.

— А ты сомневался?

— Совсем нет.

Между нами повисла убийственная тишина.

— Я знаю, что ты сделал. — безэмоционально сказал Габриэль.

— И что? Ты убьёшь меня? Мы сейчас находимся в моём сознании, Габриэль. Ты бессилен уже около сорока лет, с тех пор как решил помочь Ангодии с Гаарвой. Стоило ли оно того?

— Да. — уверенно кинул мужчина. — И я собираюсь передать сообщение о том, что ты пробудился моей сестре. Ты не сможешь ему помешать.

— Помешать? — усмехнулся я. — Зачем мне ему мешать? Это мой шанс встретиться с Валраморсом.

— Ты не посмеешь. — грубо сказал Габриэль.

— Почему ты ждёшь от меня лишь всего плохого? Может за пятьсот лет я поменялся.

***

Тревор проснулся в холодном поту. Его будила Ринн.

— Тревор, ты чего? Плохой сон приснился.

Парень ещё несколько секунд испуганно поглядел на Ринн, отдышался, и вышел из палатки:

— Да, очень плохой кошмар. Ничего, ложись спать.

Ринн пожала плечами и застегнула молнию палатки.

Была ещё ночь, но цветовая гамма неба уже менялась у востока, что свидетельствовало о том, что восход начнётся через час-два.

Тревор долго думал над своим сном. Кошмар ли это, или видение? Зачем кто-то наблюдает за ним? Кто это?

***

Всю оставшуюся смену Тревор провёл в раздумьях по поводу сна. Группа начала складывать вещи и потихоньку убирать за собой.

— Тревор.

Это был Матобэи, который схватил парня за плечо сзади. Тревор посмотрел ему в глаза. Теперь, он мог «прочитать юношу», но стоило ему погрузиться в сознание незнакомца, как на него накатывали волны страданий и боли, утраты и скорби, и Тревор снова приходил в себя.

— Ты в порядке? — продолжил юноша.

— Кхм. Да, всё хорошо. Просто приснился страшный сон.

— Говорят, сны — это отражение внутреннего себя. Все беспокойства, копящиеся за день, вываливаются на тебя во сне.

От этих слов Тревору стало ни чуть не легче, а наоборот. Вдруг, из опушки послышался нежный женский возглас:

— Все подойдите сюда, мы выдвигаемся!

Это была Ликкина.

— Ребята, — когда все стали рядом, её голос стал менее громким, — до границы нам осталось совсем не долго. Наберитесь ил и терпения. Думаю, к обеду уже будем в Сэмитарио.

— И ещё, — закидывая портфель на спину, добавила Ликкина, — Лабереда — город, где закон имеет особое место. Поэтому, перед тем, как сделать что-либо, спросите у меня. Ну, а, теперь вперёд, за мной!

Группа ушла далеко вперёд, оставив после себя лишь кучку тлена.