«Нет, братан, – наконец сказал Биллиам. – Мы называем его просто лес. Кто вообще выдумал давать каждому чёртову лесу, реке или пруду собственное имя? Кому какая разница, как его называть?»

«Чувак, ты дело говоришь», – согласился Реджинальд.

Я потряс головой, стараясь не заводиться. В конце концов, успех всей миссии зависел от того, подружимся мы с этими деревьями или нет.

– Да как бы его ни называли, – сказал я. – Почему мы не можем войти? Почему не можем пройти мимо вас?

«Потому что, чувак, ты не… как это… не Избранный!» – ответил Биллиам.

«Вот-вот, точно. Усёк? – подтвердил Реджинальд. В его голосе всё больше и больше проявлялась подозрительность. – Только этот Избранный, в соответствии с… эмм… пророчеством Зандброза Зинги Зулзанаха, может войти в эти запретные и священные места! Так было завещано много лет назад великим и великолепным магом и прорицателем, эмм, лордом Сорцером Приклбинкодинком».

Остальные деревья еле сдерживались, и у меня в ушах стоял гомонящий свист.

– Ну, конечно, ещё одно идиотское пророчество, – пробормотал я себе под нос. Сколько можно? Даже если эти деревья придумали его только что, в буквальном смысле не сходя с места.

Но это как раз было мне на руку. Раз они решили сыграть в игру, это и я смогу.

– Ну что ж, к вашему сведению, – гордо объявил я, – я и есть Избранный. Я – Грегдруль Пузельбум! Известный среди гномов повсеместно за отвагу в бою! Избранный священным Кровопийцей, чтобы однажды помочь нашему народу поднять голову и вернуть былую славу!

Я ожидал, что деревья тут же начнут охать и ахать, но после непродолжительного молчания последовало тихое хихиканье.

«Чувак, что, правда? – спросил Биллиам. – Я никогда не слышал о человечке по имени Брюхобац, или как там тебя».

«Да, вот ещё, если ты не врёшь, что Кровопийца выбрал тебя, парень, – добавил Реджинальд, – то где он тогда? Чего-то я его при тебе не вижу».

«Вот и хорошо, – вставил слово Биллиам. – Терпеть не могу этого придурка! Всё время треплется, как будто ему нечем больше заняться».

– Вы знаете Карла? – спросил я, удивлённый, что они знакомы с моим старым топором.

«Это его так теперь зовут? Карл? – спросил Реджинальд. – Он раньше назывался Ханклом. Да, мы знакомы с ним. Мерзкий тип».

Думаю, что у них был повод недолюбливать топор. Большинство топоров изначально созданы, чтобы рубить деревья.

«Эй, братан, – обратился Биллиам, видимо, не ко мне. – Ты помнишь Норвудскую резню елового ряда?»

«О да! Такая бойня была, – сказал Реджинальд. – Твой дружок Карл, Ханкл, Кровопийца, или как бы его ни звали, просто так, развлечения ради, вырубил целую семью норвежских сосен».

– Согласен, это ужасно, – сказал я, решив не уточнять, что фактически основная вина лежит на том, в чьих руках был топор в ту минуту. – Я хотел сказать, я никогда не просил Карла о чём-нибудь подобном.

«Может, нет, а может, и да, – сказал Реджинальд. – В любом случае, раз у тебя нет топора, мы не сможем проверить, не врёшь ли ты нам».

Я вздохнул, потому что в этом они были правы.

Наверное, уже в десятый раз я поймал себя на мысли, что жалею о том, что выбросил свой топор в залив Сан-Франциско.

«Послушай, чувак, на самом деле это неважно, – снова взял слово Биллиам. – Мы бы всё равно тебя не пустили, потому что этот старый пень слева от меня давным-давно решил больше никого не пропускать. А точнее, после того, как феи учудили всю ту бучу много лет назад. Если бы спросили меня, братан, то я бы уже давно пропустил тебя в этот дурацкий лес».

«Полегче, – возмутился Реджинальд. – Не надо сваливать всё на меня! Это же ты уговорил меня больше никого не пускать, ведь так?»

«Может быть, но с тех пор я передумал, – огрызнулся в ответ Биллиам. – И теперь я говорю: давай пропустим этого парнишку и его спутников».

«А я всё ещё говорю “нет”», – буркнул Реджинальд.

«Прости, братан, вон, сам слышал, – обратился ко мне Биллиам. – Боюсь, что мы не можем тебя пропустить, если не будет единогласного решения».

Его слова о феях вселили в меня новую надежду. Они могли означать, что как минимум часть слухов о феях, спрятавших амулет в чаще Затерянного леса, была правдой. Потому я не должен сдаваться.

– Биллиам, – начал я. – А почему ты изменил своё мнение и решил пропускать людей?

«Скука, братан, только и всего».

«И к тому же это опасно!» – добавил Реджинальд.

«Прекращай! – проворчал Биллиам – Чем опасно-то? Что эти путешественники могут сделать? Описают нас всех?»

«Они могут устроить пожар…»

«Аргумент, – согласился Биллиам. – Это вполне возможно. Мы наслышаны о том, как недоумки вроде вас поджигали свои леса и творили подобные ужасы по отношению к окружающей среде. Теперь, пожалуй, мы ни за что вас не пустим в лес. Короче, Реджинальд, ты меня убедил. Теперь я тоже голосую против».

Чтоб вас!

Весьма типично для гнома. Попытка использовать Биллиама, чтобы он убедил Реджинальда изменить своё мнение, обернулась полным провалом. Теперь я был в два раза дальше от разрешения на вход, а я даже ещё и не предпринял ничего конкретного, только вопрос невпопад задал.

«Стой, стой. Биллиам, ну что ты скачешь, как белка, то “я за”, теперь “я против”, – пожурил Реджинальд. – Мы уже обсуждали это: будь последовательным в своих убеждениях, так ведь? Да, и кроме того, ты же сам говорил: такая скучища не пропускать никого, так ведь? Так что я принял решение: я меняю своё мнение и голосую “за”».

– Отлично! – сказал я, не веря собственным ушам. – Так что? Мы можем пройти?

«Не так быстро, чувак, – сказал Биллиам. – Голосование по-прежнему один против одного. Я-то всё ещё против, пусть этот дубина и поменял своё решение».

– Но ты же пару минут назад сказал «да», – простонал я.

«Братан, а что, дерево не может вдруг передумать? – фыркнул Биллиам. – Вот так вот, да? То есть это позволено только гномам с руками, ногами и всем прочим? Так, да?»

– Да нет же. Я не это хотел сказать, – выпалил я. – Я никого не хотел обидеть.

«Ещё бы ты хотел, – пробубнил Биллиам. – Но первое слово дороже второго, согласен?»

Я покачал головой, чувствуя, что зашёл в тупик, причём остался с этой проблемой один на один, потому что мои друзья всё более недоверчиво наблюдали за тем, как я спорю с ветром (с их точки зрения).

– Итак, по-прежнему один голос против одного, просто вы поменялись местами, так? – уточнил я.

«Именно, чувак, – сказал Реджинальд. – Уж извини. Если бы всё зависело только от меня, я бы вас пропустил, честно. Но этот Биллиам…»

«Эй, придержи конец, – встрял Биллиам. – Не надо на меня всё сваливать. В конце концов, это именно я убедил тебя пропустить того парня и его друзей вчера, помнишь?»