— Я с вами, можно?

— Вам бы тоже не мешало отдохнуть, — покачала я головой, — а то свалитесь рядом с Лургом.

Рози выглядела несчастной и виноватой, ясно было, что она чувствовала неловкость из-за своей болтовни за столом. Я этим словам значения не придала, и копить глупые обиды не собиралась.

Мы вышли на улицу, где волшебно кружились снежинки. Не было ветра, только мороз мягко покусывал за нос и пытался угрызнуть меня за уши, но я надежно спрятала их под шарф… Тот самый, который дал мне Нордвуд.

— Простите меня, доктор, — пискнула рядом со мной Рози, — как я могла такое ляпнуть. Вы же… Наверное мистер Роквул был вам дорог, а я… И я не знаю как давно вы…

— Успокойтесь, Рози, — я взяла девушку за руку, — я не сержусь. Просто мужчины мне не интересны.

Увидев, как округлились глаза девушки, я поняла, какую глупость и двусмыслицу ляпнула.

— Нет! Я не в том смысле, я в том, что не ищу новых отношений, и меня все устраивает! А мистер… Роквул. Я свыклась жить без него. Просто вспоминать о нем я не люблю.

Рози только пискнула растерянное «ага» и мы молча пошагали по притихшей улице. Снег продолжал сыпать на мостовые и крыши, укутывал городок в мягкую пуховую вуаль, словно пряча от серого низкого неба.

Но, как бы я не старалась, воспоминания о тех годах, когда я была замужней дамой, начали без спросу ломиться в мою душу. Столько лет прошло, а я так и не стала свободной от своего прошлого. Даже мысль о том, что какой-то мужлан прикоснется ко мне, вызывала тошноту и стыд, воскрешая в голове мерзкие «забавы» Гая, которыми он терзал меня те три года, что мы были женаты.

И мой самый большой кошмар, это мысль, что постановление о разводе отменят. Мужчины навеки стали моим ужасом и снова связывать себя с кем-то браком я никогда не решусь. Когда-то я была другой. Не стремилась стать сильной. Мечтала лечить людей. Верила в любовь и прекрасных принцев. Мой отец был военным хирургом и я с малых лет помогала ему в госпитале. Мама служила там же медсестрой и родители не видели ничего плохого в том, что я хочу пойти по их стопам. Мир вокруг менялся, законы перекраивали и со временем я поняла, что смогу стать настоящим врачом. Поступить в университет и посвятить себя любимому делу. Моя семья шла в ногу со временем и жила современными взглядами.

Но все решила одна авария, разделившая жизнь на «до» и «после». Мне было семнадцать, когда я попала в семью брата отца, дяди Лесли. В этом доме все жили по правилам, и женщине отводилось место «безмолвной тени». Все, с чем активно боролся весь прогрессивный мир, тут почитали и возводили в ранг святыни. Жена дяди, тетя Клотильда, была женщиной тихой и стеснительной, чаще она или вышивала или вязала, в беседах не участвовала, споров не вела.

Я, привыкшая высказывать свое мнение, была поражена контрастом между нашими семьями. В этой семье для леди было столько «нельзя», «неподобающе» и «неприлично», что я стала сомневаться в адекватности своих опекунов. Хотя, люди старых взглядов жили именно так, существовали правила даже для корсета, регламентируя женщине ту талию, которая «должна» быть у истинной леди. Есть нужно было неторопливо и с видом покорной отрешенности. Не приведи боги показать здоровый аппетит и удовольствие от трапезы! Для леди неприлично быть жадной в еде и удовольствиях.

У дяди не было своих детей, но ко мне относиться лучше не стали. Я чувствовала себя в их доме вещью. Я задыхалась и мечтала о том дне, когда смогу называться «совершеннолетней» и уйду прочь из этого жуткого жилища.

Когда на пороге появился лорд Гай Хэйдли я ощутила смутную тревогу, но не придала значения его дикому взгляду в мою сторону. Этот человек занимал положение в обществе и дружбой с ним мои опекуны страшно гордились. Гай и дядя играли в покер каждую пятницу, так что этот жуткий человек встречался мне часто. И каждый раз я вздрагивала, поймав на себе его липкий взгляд.

Гай был старше меня на тридцать лет. Он не был дряхлым стариком и его даже можно было считать красивым для своих лет, но у меня он вызывал только ужас и отвращение.

А за неделю до моего дня рождения…

— Бэа, детка, у нас чудная весть! — возбужденно заявил дядя, — лорд Хэйдли просит твоей руки!

Я непонимающе взглянула на дядю, на побелевшую, как полотно тетю. Я не ощущала себя счастливой, а мысль о браке с тем жутким типом вызывала только ужас.

— Но, я не люблю его, — пожала я плечами, — я не хочу за него замуж.

Мне показалось очевидным мое нежелание связать жизнь с Хэйдли. И вопрос для меня был решенным, тем чуднее прозвучали слова дяди:

— Глупости. Такую партию упускать нельзя.

Я даже онемела от неожиданности, настолько бредово прозвучали слова этого человека. Он проигнорировал мое мнение и, судя по выражению лица, решил все за меня.

— Ты подумаешь, согласишься, что так будет лучше. Ты мне еще спасибо скажешь.

И вышел прочь, в сопровождении своей супруги- тени. Меня заперли в комнате на три дня. Без еды, без воды, без общения. Я ругалась, грозилась полицией, пыталась бежать. Я видела через окно Гая, приходившего к дяде. Слышала их разговоры обо мне, долетавшие из гостиной. Меня обсуждали как кобылу, продаваемую для случки. И я поняла страшное, меня и правда продали. За долги. Дядя проиграл огромные деньги в покер, проиграл и мое наследство, оставшись без гроша. А Гай… охотно «покупал меня» себе для забавы. Тогда я не знала, зачем ему девчонка без гроша за душой и связей в обществе.

А на следующий день после совершеннолетия, меня силой напоили каким-то наркотиком, после которого я могла только кивать и покорно выполнять команды «иди», «сиди». Жреца в храме не смутила такая невеста и спустя час я вышла из храма миссис Хэйдли. Не было гостей и застолий. Не было подарков и пышных церемоний. Просто сделка. Просто мою жизнь сломали двое мужчин, каждый в своих интересах.

А дальше… Я была благодарна наркотику за то, что не помнила первую брачную ночь. За то, что хоть один день своей семейной жизни я смогла побыть в небытии, спрятавшись от боли…

— Вот и пришли, — вздохнула Рози.

Я с удивлением заметила, что мы стоим у двери больницы. Я даже не заметила проделанного пути, уйдя в свои мысли с головой. Как много лет прошло, но я так и не стала свободной от прошлого. Гай Хэйдли остался в другой жизни, но его тень все так же заслоняет все хорошее, что могло бы быть в моей жизни. Я обняла Рози за плечи и мы зашли в теплый холл больницы, оставив мороз, снег и мои непрошенные воспоминания за порогом.

Костер плевался искрами и выпускал косматые «перья» дыма, змейками тянувшиеся к крыше хижины. Там, сквозь небольшое отверстие, их утягивало в холодные сумерки. Сасквочи жили в небольшой деревне, поставив свои хижины- пирамиды в несколько кругов. Это помогало защитить строения из веток и травяных циновок от бушующих на равнинах ветров. Повсюду в хижине были развешаны пучки сушеных трав и кореньев, пахло вереском и дымом.