Едва открыв входную дверь, Наталья бросилась к зеркалу… и едва не потеряла сознания от ужаса: из зеркала на нее смотрело чудовище с опухшей физиономией отвратительного зеленого цвета, на которой один за другим проступали огромные нарывы.

С таким лицом можно без грима играть в фильме ужасов, что-нибудь жизнерадостное из жизни живых мертвецов.

Наталья не грохнулась в обморок только потому, что поняла – если немедленно не прибегнуть к медицинской помощи, процесс пойдет еще дальше и станет необратимым.

Ей удалось вызвать «скорую», причем голос ее был таким, что медики примчались буквально через десять минут.

Еще через полчаса ее привезли в ожоговое отделение крупной больницы. Врач, в руки которому она попала, повидал на своем веку немало, но даже он ужаснулся и сказал, что видел подобное только в книгах, посвященных применению отравляющих веществ кожно-нарывного действия во время Первой мировой войны.

– Вы что – работаете на химическом предприятии? – поинтересовался он.

– Нет, мне подруга сделала косметическую маску! – ответила сквозь зубы Наталья.

Остановить процесс удалось, но вернуть лицо в прежнее состояние врач не смог и, выпуская Наталью из больницы, сказал, что теперь все зависит только от самого организма.

– Со временем все пройдет! – напутствовал он Наталью.

– Со временем? – переспросила она. – И сколько же времени на это понадобится?

– Ну, месяца через три-четыре все стабилизируется, а через год лицо будет почти как прежде!

– Через год?! – воскликнула Наталья в ужасе. – Почти как прежде? Значит, полностью кожа не восстановится?

– Чудес не бывает! – И врач сочувственно развел руками.

Выслушав эту трагическую историю, Надежда задала главный вопрос:

– А что Боб?

– Он звонил мне на мобильный все это время! – воскликнула Наталья. – Но я не брала трубку! Ты же понимаешь – если бы я сказала, что нахожусь в больнице, он тут же примчался бы, а я никак не могла допустить, чтобы он увидел меня с таким лицом! Нет, пусть лучше он думает, что я бессердечная, подлая, неблагодарная и ветреная особа, недостойная его внимания!

Немного помолчав, Наталья продолжила:

– Теперь ты понимаешь, почему я разыскиваю свою так называемую подругу? Она должна ответить, ответить за все! Как только я вышла из больницы, я кинулась к ней домой. Но она трусливо сбежала из квартиры! Понимала, чем закончится наша встреча! Соседи понятия не имели, куда она подевалась, и телефон у нее не отвечал. Но я не сдалась, я провела настоящее расследование, проверила все ее контакты, кого-то запугала, кого-то подкупила и выяснила, что она прячется в этом пансионате. Так что теперь она от меня не уйдет! Скажи сразу – где она прячется?

– Ну уж нет! – Надежда попятилась. – Я не хочу стать соучастницей убийства!

– Убийства? – повторила за ней Наталья, пробуя это слово на вкус. – Нет, убийство – это слишком малая плата за то, что она сделала! Она не отделается так легко! Она должна почувствовать то, что чувствую я!

– Ну, тогда тем более я не могу тебе помочь!

– Ты ведь женщина! – воскликнула Наталья. – Ты должна понять мои чувства! Мы, порядочные женщины, должны поддерживать друг друга! Мы должны выступать единым фронтом!

Чтобы усилить впечатление от своих слов, Наталья опустила воротник…

Ее обезображенное лицо сыграло роль последнего аргумента.

– Но ты ведь ее не убьешь?

– Что ты, это было бы слишком просто! – успокоила ее Наталья. – Я сделаю гораздо хуже. Знаешь, пока лежала там, в ожоговом отделении, всякого наслушалась и насмотрелась. Так вот, есть у меня составчик один…

– Ты плеснешь ей на лицо кислотой? – обмерла Надежда. – Ну, я на это не согласна, это дело подсудное!

– Да не в лицо, а на руки… – тихо проговорила Наталья. – Ей даже больно не будет, не то что мне. Но кожа на руках станет грубой и шершавой, и ничем ее не смягчить. Сама посуди – кто пойдет к косметологу, который по лицу теркой возить станет? А пока она будет пытаться что-то сделать с руками, я всем ее клиенткам расскажу, что она со мной сделала! Считай, что работу она потеряет, причем навсегда! А поскольку делать она ничего больше не умеет, то возьмут ее только в дворники! Справедливо это, как считаешь? Ну помоги!

Надежда вздохнула и понизила голос:

– Я, конечно, не знаю, где прячется твоя заклятая подруга, и не хочу быть замешана в истории с умышленным членовредительством, но если ты пойдешь вперед вот по этой тропинке, ты увидишь полянку, а на полянке – сарай… опять-таки я не знаю, как туда проникнуть, но… знаешь такую мелодию? – И Надежда постучала по стволу сосны – три удара, перерыв, два удара, перерыв и еще три удара.

– Что? – удивленно переспросила Наталья. – Какую еще мелодию? Ты это о чем?

Тут до нее дошло, она плотоядно улыбнулась и бросилась вперед по тропинке, бросив Надежде слова благодарности.

– Правильно ли я поступила? – проговорила Надежда, проводив долгим взглядом жертву косметологии.

Наконец она решила, что бывшие подруги как-нибудь сами разберутся между собой, и побрела в обратную сторону, раздумывая о результатах своей сегодняшней поездки.

Светлану она не нашла, и теперь у нее не было уверенности в том, что она как-то связана с этим пансионатом. Да, телефонный номер был записан ее рукой, но это еще ничего не значит…

За такими размышлениями она приближалась к главному корпусу и вдруг нос к носу столкнулась с капитаном Поползневым.

– Здрасте! – воскликнул капитан, остановившись посреди дорожки. – А вы что тут делаете?

– Виктор Степанович? – Надежда изобразила искреннее удивление. – А вы?

– Да я тут по работе, но уже как раз собирался домой.

– Да? – оживилась Надежда. – Так вы сегодня на машине? Может, подвезете меня до Сертолова? Там больше автобусов останавливается.

– Конечно! – Капитан явно обрадовался. – Да я вас и до города могу довезти, если хотите.

Через несколько минут они уже ехали по шоссе в сторону города.

– А все же, что вы делали в пансионате? – поинтересовался капитан.

– Да так, – уклончиво ответила Надежда Николаевна. – Знакомую навещала…

– Знакомую? – переспросил капитан. – Это какую же знакомую?

– Да вы ее все равно не знаете… – Надежда покосилась на него. – Это что – допрос?

– Да нет, что вы… – Капитан смутился и замолчал. Сегодня он был не так разговорчив, как прошлый раз.

Впереди возле шоссе показалось строение, отдаленно напоминающее индейское народное жилище. Над ним светилась вывеска «Кафе “Вигвам”».

– Между прочим, я вас прошлый раз обещал кофе угостить, – вспомнил Виктор Степанович.