И так живет Великий пророк? Как бомж?

Обреченно опустила плечи и поплелась в сторону импровизированного сеновала. Спать на полу и читать скучные книги – просто капец. Вот тебе и отпуск…

Книгу из рук не выпускала – с моим везением на нее завтра прольется ливень из дыры в крыше, если я оставлю ее в гостиной. Запущенная комнатушка совсем не тянула на зал для гостей. В нее стыдно свиней позвать, не то, что людей. Я конечно не ханжа и не сноб, да что говорить у меня дома частенько бардак и немытая посуда по два-три дня, но ТАКОЕ… Мусор, клубы пыли, грязь, прорехи в досках на полу и в крыше, мебели минимум: вместо кровати – солома, вместо тумбочки – бочка, куда я и водрузила «Кольцелогию», прежде чем плюхнутся на кучу сена. Солома оказалась вполне приличным местом для сна. Или я настолько устала? Единственный минус – жухлые соломинки, щекотавшие открытые места на теле.

Шар сначала сделал круг по комнате, освещая самые дальние ее уголки, на мгновение, остановившись на портрете в пыльной раме, но он был настолько грязный и в паутине, что с уверенностью можно сказать только то, что на ней изображен мужчина. Но, так и не найдя ничего интересного, вернулся ко мне. Когда сфера подплыла, я щелкнула ее пальцем, и она отпружинила к проему с сорванными петлями. Забавное чувство, будто тычешь пальцем сверхпрочный мыльный пузырь. По словам Антруса «Заарканенный огонь» одно из бытовых заклинаний средней сложности. Ну да, так я и поверила. После того как я наблюдала хитросплетения его движущихся рук, я в этом усомнилась. А слова? Мне лично послышалось «Будишь Сангрию?». Может, пропитый вид пророка на это повлиял? Но, в любом случае, было познавательно. Уж точно лучше скучной книжонки. Интересно, с помощью чего здесь творят магию? Ну, кроме сомнительной ветки… Настоящую магию, способную создавать что-нибудь из ничего. Кольца? Браслеты? Ожерелья? Все сразу?

Любопытство прокручивало мысли подобно центрифуге: я не знала, за что зацепится. И просто смотрела, как мерцают, переливаясь, язычки пламени в шаре, пока магия не иссякла, и они не потухли. Глаза начали слипаться, а калейдоскоп в голове, состоящий из обрезков последних дней, все только запутывал.

Агис… Интересно, почему я…?

Повернулась в сторону бочки со ржавыми ободками. Рисунок кольца на обложке отливал золотом в лунном свете. Так успокаивающе…

– Фотия Сагинэво!

– Фротия Сагинева!

– Фотия… Сагинэво! – снова громогласный голос, повторяющий заклинание.

– Еще раз, – потребовал трескучий голос.

– Фортия Санкинева! – снова попыталась повторить фразу. Безуспешно. А про движения рук – я вообще молчу.

Тени немного расступились. И к своему удивлению я увидела мужчину. Молодого мужчину. Его римский профиль, казалось, сиял во тьме, что так и норовила поглотить плечистую фигуру с крепким торсом. Золотые глаза терпеливо и внимательно смотрели прямо в душу.

– Фо-тия са-ги-нэ-во… – медленно повторил мой учитель.

Потом за словами во тьме мелькнули руки: теперь двигались они медленнее, чем в первый раз. И я смогла вычленить жесты. Сначала мужчина прижал мизинец и большой палец правой руки к ладони, когда как три остальные растопыренных пальца смотрели вверх. Левая рука была в таком же положении. Плавные движения вверх и вниз рождали огонь, который освещал пространство между руками. Два коротких движения, похожих на бессловесное изображение наручников. Рука сначала сомкнула кольцо из указательного и большого пальца на правой руке, потом тоже самое проделала с левой. И тут же плясавшие огоньки сковала прозрачная сфера.

– Фо…

Вдруг что-то мягкое беззвучно плюхнулось мне на грудь.

– Пр-р-роснись, человек, – немного картавый голос раздался над ухом.

Я в испуге подскочила на своей соломенной кровати.

Белый кот спрыгнул на дощатый пол.

– Завтр-р-ак проспишь, – невозмутимо продолжило говорящее животное.

Бросила короткий взгляд в кухню-гостиную. Никого и ничего: ни тарелок, ни людей. Отсутствие предполагаемого завтрака не волновало так сильно, как должно. Больше интересовало, что это за чудо, следящее за мной своими большими фиолетовыми глазами.

– Я – гата, грубо говор-р-ря, кот, – повел мордочкой мой новый знакомый.

– Ты мысли читаешь?! – удивилась я, хотя лучше сказать – пискнула. Было немного не по себе: мало ли что умеет это существо…?

– Да у тебя на лице написано: «Что ты такое?» – кот лизнул лапу и, поморщившись, снова перевел на меня взгляд.

– Прости, – вертикальные зрачки удивленно расширились. Стало немного стыдно за свою реакцию, и я невольно шагнула назад. Запнулась о топорщащуюся доску и распласталась на спине.

– Остор-р-рожнее, – кот ловко прыгнул на бочку, поверх «Кольцелогии».

– А как получилось, что ты говоришь? Или здесь все коты такие? – пока не пойму, есть не смогу. Слишком многое я пропустила мимо ушей в угоду своему желудку.

Присела на полу и, потянувшись к сумке, надела ремешок на плечо.

– Нет, – короткий ответ, и кот спрыгнул на пол, вильнув хвостом.

– А как ты попал сюда? – перевела тему, чувствуя, что остроухий не желает говорить о своем происхождении.

– Я вр-р-емя от вр-р-ремени наведываюсь к Антр-р-русу. Он выкор-р-рмил меня, когда меня котенком подбр-р-росили к нему. И дал мне имя – Ганджу. А ты? – кот сел на задние лапы, и повел ухом, когда я заерзала: уж очень хотелось коснуться его белоснежного, без единого черного или серого пятнышка, меха.

– Маша, – быстро ответила и продолжила: – Подбросили? Я думала, что кошки своих котят не бросают.

– Моя мать была человеком, – Ганджу повернулся ко мне, вблизи мордочка кота была выразительнее. Его розовый нос был с черной каймой, будто кто-то обвел его карандашом для век и растушевал по переносице.

– Ч-человеком? – голос дрогнул, стоило мне мимолетом представить процесс таких «необычных» родов с сюрпризом.

– А отец – чистокр-р-ровный матагот23. Соблазнил мать, пр-р-рикинувшись ее женихом. Обычно полукр-р-ровки р-р-рождаются с кошачьими ушами, глазами или носом. А те, в чьих жилах течет кор-р-ролевская кр-р-ровь р-р-рождаются такими, как я, – кот говорил спокойно, без звона обиды или грусти в голосе, а потом развернулся, вильнув задом, и направился к выходу из комнаты. – Ты идешь?

Торопливо поднялась с пола, и, не забыв прихватить книгу, последовала за Ганджу.

– И где завтрак? – поинтересовалась я, садясь за стол.

– Постучи тр-р-ри раза по столешнице. И назови, что хочешь, – кот прыгнул на стол, и три раза похлопал лапкой по столу. – Миску молока.

Раз! – и на столе появилось блюдце с молоком и с пленочкой сливок сверху.