– Итак, их трое. Двое мужчин и одна женщина. Я знаю их по прозвищам: Агент, Супруг и Фиалка.

– А эти прозвища как-то соответствуют их личности? – спросила девушка, пытаясь понять, что заставило взрослых людей взять себе такие странные вымышленные имена.

– Прозвища выбирались по их желанию. Произвольно. Возьмем Фиалку…

– Очень романтичное имя, – заметила Кристина. – Сразу же представляешь женщину нежную, как цветок. Должно быть, она очень ранима и страдает от притеснений близкого мужчины.

– Она страдает от нимфомании, – усмехнулся Левицкий. – Чрезмерный сексуальный аппетит действительно тревожит ее близкого человека. Ей тяжело удерживать себя в рамках приличия. От этого все ее проблемы.

– Тогда Агент наверняка имеет какое-то отношение к спецслужбам, – сделала она очередной вывод.

– Не исключено, – кивнул головой доктор. – Он очень пунктуален, невероятно чистоплотен и даже брезглив, обладает молниеносной реакцией, разбирается в оружии. На фоне перенесенных стрессовых ситуаций у него сформировался страх преследования. Он всерьез опасается за свою жизнь.

– Остался только Супруг, – вспомнила Кристина. – Но тут мне сказать нечего. Супруг, значит, муж. Он женат.

– Совершенно верно, – соглашаясь, кивнул головой Левицкий. – Семья для него большая ценность. Он страдает от деперсонализации. Наверняка вы что-то знаете об этом из литературы и кинематографа. Более известный термин – раздвоение личности. Так вот наш Супруг иногда ощущает себя в чужом теле.

– Да-а, необычная подобралась компания, – протянула Кристина.

– Я предостерегаю, что общение с ними может взволновать и даже расстроить вас, – напомнил Левицкий. – Помните, что это была только ваша собственная инициатива.

– Да, я помню, – проговорила девушка. – Еще один вопрос. Как звали моего отца? Я хотела узнать его прозвище.

– Лис, – коротко бросил психотерапевт. – Иногда он себя в шутку называл старым Лисом.

– Но почему? – поразилась Кристина.

– Боюсь, мы этого никогда не узнаем, – со вздохом произнес Левицкий. – Но вернемся к нашему сегодняшнему сеансу. Какое имя для себя вы бы хотели взять?

Девушка пожала плечами.

– Боюсь, мне это безразлично. Давайте меня будут звать Роза.

Доктор довольно кивнул головой.

– Вы пополните нашу оранжерею. Помимо фиалок сегодня зацветут розы. Хорошее имя! Вполне подходящее для молодой красивой девушки. Только настоятельно рекомендую вам не проявлять инициативы. Смотрите, слушайте, в дискуссии не вступайте. В конце концов, вам же только хочется удовлетворить свое любопытство. Не так ли?

Кристине не хотелось возражать…

Помещение, в котором собралась вечерняя группа, было небольшим, но уютным. Стулья с удобными мягкими спинками стояли посередине, образуя треугольник. С появлением новой пациентки в центре появился квадрат.

– Добрый вечер, господа! – приветствовал всех Левицкий. – Разрешите представить вам очаровательную незнакомку.

Все очарование Кристины было скрыто под карнавальной маской, и она чувствовала себя, как на детском утреннике. Пациенты встретили ее появление короткими хлопками, и она, кивнув головой, уселась на свободное место.

– Разрешите вам представить новых друзей, – сказал Левицкий. – Итак, справа от меня – Агент. Прошу любить и жаловать.

Мужчина сложил губы в презрительную ухмылку, красноречиво показывая, что он думает о любви и расположении к новой пациентке. Он был и вправду похож на спецагента. Высокий, прекрасно сложенный, с быстрым поворотом головы и широким торсом атлета. Кристина обратила внимание на прекрасно сшитый и подогнанный по фигуре костюм. О стрелки на его брюках можно было порезать палец, а ботинки отражали свет ламп на потолке. Он был бы великолепен, если бы не презрительная гримаса, которую можно было заметить даже несмотря на маску.

– Фиалка!

Женщина в длинном, до пола, платье коротко кивнула. Она небрежно закинула ногу на ногу, и разрез на подоле разошелся в разные стороны, обнажая длинные красивые ноги. Кристина могла поклясться, что заметила даже ярко-красное белье этой экзотической пташки. Она, бесспорно, была хороша. Точеная фигура, немного крупный рот, слишком чувственный для того, чтобы просто любоваться им. Несколько портили впечатление сильные руки, лишенные женственных изгибов, но, видимо, Фиалка подозревала о своем недостатке и весьма искусно маскировала его под роскошным шелковым платком.

– Супруг!

Мужчина с животиком кивнул новой пациентке довольно вяло, словно делал ей одолжение. Несмотря на то что у него, как и у других, на лице была маска, Кристина уловила, что он весь погружен в себя и мало интересуется окружающим миром. У него даже не изменился поворот головы и поза, словно он смотрел все время на круглые часы, прямо над входом, отсчитывающие время сеанса.

– Ну а теперь, когда вы знакомы с вашими новыми друзьями, представьтесь сами, – попросил ее Левицкий. – И помните, ваше право – полная конфиденциальность. Итак, ваше имя…

Теперь все смотрели на Кристину. Она почувствовала, что предательская краска плывет по ее лицу, губам, касается шеи. Сейчас все увидят, что она волнуется.

– Меня зовут Лиса, – сказала она, и вокруг воцарилась тишина…

– Лиса?! Я не ослышалась? – первой пришла в себя Фиалка. – У нас уже был один Лис, но его, кажется, похоронили.

– Я его дочь, – произнесла Кристина, понимая, что своей глупой выходкой проваливает всю идею анонимного лечения.

Левицкий вздохнул. Разумеется, он клял себя последними словами за мягкость и уступчивость. Дочка профессора воспринимала сеанс как забавную штуку, не понимая, что своими откровениями выводит из состояния стабильности психически нездоровых людей. Ему требовалось перехватить инициативу.

– Ну, коли наша новая пациентка предпочла раскрыть перед вами тайну своей личности, я не буду возражать. Да, перед вами дочь того самого профессора, трагически погибшего под колесами автомобиля, – сказал он, обращаясь к группе.

Это признание всколыхнуло крошечный мирок.

– Какая ужасная нелепость! – потерял свою невозмутимость Супруг. – Погибнуть именно тогда, когда ты наконец понимаешь, как нужно жить. Я, как сейчас, помню его лицо, живое, одухотворенное. «Я сверну горы», – говорил он, и я, глядя в его глаза, верил. Не знаю, черт возьми, почему, но я считал, что у него все получится! А на следующий день это ужасное известие! Профессор Каменев сбит машиной. Какая трагическая нелепость!

– Боюсь, я вас не понимаю, – пробормотала Кристина. – О чем вы говорите? Какие глаза? Он же был в маске! Вы не должны были знать его имени. Мне обещали, что анонимность…

– Теперь бесполезно скрывать, – со вздохом проговорил Левицкий. – Мне сразу же не понравилась ваша идея посетить группу, в которой занимался ваш отец. Именно здесь он был в свой последний вечер.