– Но что-то же зацепило вашего отца?

– Я догадываюсь что, – пренебрежительно усмехнулась пациентка. – Это ее груди, вываливающиеся из выреза платья, и длинные ноги.

– Значит, можно назвать вашу мачеху красивой, – констатировал Левицкий.

– Я этого не говорила!

– Тогда назовем ее некрасивой?

– Я этого тоже не говорила, – произнесла Кристина и смутилась. – О черт! Конечно, она красива, но мне так сложно быть объективной…

– От вас этого никто и не требует, – отозвался доктор. – Но кое-что вы уже произнесли сами. Вы необъективны к своей мачехе.

– Да плевать я на нее хотела! – воскликнула пациентка. – Что она сделала для меня, чтобы я подбирала для нее выражения?

– Поставим вопрос по-другому. Что она сделала для вашего отца?

– Ни-че-го! Она отправила его на тот свет.

– Она отравила его?

– Нет, конечно!

– Может, выстрелила в него из пистолета? Толкнула под колеса?

– Нет. Конечно, нет. Я выразилась образно!

– Постарайтесь объяснить, за что вы ее ненавидите?

– Неужели не ясно?

– Все-таки попытайтесь сформулировать это словесно.

– Ну, что же, попробую… Она – редкая дрянь.

– Так, – одобрительно кивнул доктор. – В чем это выражается?

– Во всем, – выпалила Кристина и задумалась. Действительно, в чем? – А… ну вот… Она вышла замуж без любви, а только по расчету.

– Это она вам сказала?

– Нет.

– Может, это сказал вам профессор?

– Нет, конечно. Но это все говорили! Это же очевидно! Ради чего молодой… э-э… красивой женщине выходить замуж за старика?

– Вы отрицаете любовь супругов с большой разницей в возрасте?

– Нет. Но в каких-нибудь других случаях. Ника не способна любить!

– А вы сами любили отца?

– Очень!

– Простите, если вопрос прозвучит несколько странно. Было ли так, что вы ревновали его к собственной матери?

– Что за ерунда! Нет, конечно. Откровенно говоря, мне казалось, что он уделяет мало времени маме.

– А Нике он уделял много времени?

– Больше того, что она заслуживала.

– Вам это не нравилось?

– Еще бы! О, черт… Вы хотите сказать, что я ревновала Нику к собственному отцу? Вы думаете, что в этом и кроется причина моей ненависти? Она заняла мое место?

– Выводы делайте сами…

Как-то раз, уже после сеанса, Кристина заметила еще одну дверь, в нише, среди полок, на которую раньше не обращала внимания.

– Удивительно, доктор. В вашем кабинете три двери. Одна ведет в коридор. Одна на улицу. А эта?

– Третья – в соседнее помещение, где у меня проходят сеансы групповой терапии, – улыбнулся Левицкий. – Я веду несколько групп людей, которые встречаются раз в неделю и с моей помощью пытаются разрешить эмоциональные конфликты, откорректировать отклонения в поведении и снять симптомы некоторых расстройств.

– Как интересно, – удивилась девушка.

– Это не только интересно, но еще и эффективно, – пояснил доктор. – Такой способ лечения предоставляет человеку гораздо больше возможностей, чем обычная беседа с психотерапевтом. Наша группа – это своеобразная модель общества, которая позволяет каждому моему пациенту выработать собственный стиль поведения и тренировать себя в самых разных контактах.

– А ваши посетители не боятся выставлять свои проблемы напоказ? – с сомнением произнесла Кристина, памятуя, что многие пациенты доктора Левицкого предпочитают выходить из его офиса через черный ход.

– В этом вся изюминка! – обрадовался вопросу психотерапевт. – Сеансы происходят анонимно. Пациенты приходят в масках, называют себя вымышленными именами или даже прозвищами.

– Занятная идея.

– Ваш отец говорил так же, – обмолвился Левицкий.

Кристина была удивлена.

– Мой отец посещал занятия в группе? – спросила она.

– Да… – отозвался доктор, и девушке почудилось, что он говорит это без особого желания. – Был на нескольких сеансах.

– Тогда мне самой хотелось бы на них побывать, – неожиданно решила для себя Кристина.

На лице доктора отразилось некоторое колебание. Должно быть, он искал повод отказать, но, по всей видимости, не нашел подходящего предлога и неохотно кивнул головой.

– Нет ничего проще, я запишу вас на следующую неделю. Ваша группа «В», – сказал он и взял в руки календарь.

– Нет, доктор, – возразила девушка. – Я хотела бы видеть группу, в которой занимался отец. Именно ту, и никакую больше!

– Но это невозможно! – воскликнул Левицкий.

– Почему? – мягко спросила Кристина.

– Ну, хотя бы потому, что в группе «С» собираются своеобразные личности, общение с которыми не принесет вам радости.

– Я помню. Именно эту группу я некогда довольно некорректно обозвала «психами», не зная, что профессор Каменев был отнесен вами к той же категории, – проговорила девушка.

– Деление на группы весьма условно, – напомнил доктор.

– Тем более, – пожала плечами Кристина. – Кто знает, может, мое место вовсе не среди ваших относительно здоровых пациентов, а как раз среди тех, кто входит в эту пресловутую группу «С»?

– Но это не принесет вам пользы, – не унимался доктор. – Выбросьте эту идею из головы. Вы просто не представляете, с кем мне приходится работать!

– В этом я смогу убедиться, посетив один из сеансов.

Чем больше сопротивлялся доктор, тем сильнее разгорался в девушке азарт молодости.

– Надеюсь, у вас есть то, чем я смогу прикрыть лицо?

Левицкий укоризненно покачал головой и достал из шкафа карнавальную маску с прорезями для глаз.

– Сеанс состоится через полчаса, – сказал он. – Я думаю, мне нужно рассказать вам о тех, с кем вам сегодня предстоит встретиться…

– Их всего трое. Вот такая маленькая группа. Вы будете четвертой, – объяснил Левицкий. – Я не знаю их имен, рода занятий, точного возраста и адреса.

– Как странно, – удивилась Кристина.

– Да. Анонимность – наше главное условие. Они будут знать о вас ровно столько, сколько вы позволите узнать.

Девушка кивнула головой. Все это было так нереально, что походило на какую-то игру, непонятную, от этого еще более притягательную и… опасную.

– Даже если бы я знал их имена и фамилии, это не помогло бы мне в лечении, – пояснил психотерапевт, и Кристина с ним согласилась.