Потом была спасительная тьма, секундная тишина и снова боль.

Горло драло, ко мне снова и снова прикасались. Через пелену слез я видела силуэты. Разные, много.

От каждого нечаянного движения меня подбрасывало, скручивало, выворачивало. Пытка не заканчивалась.

- Упрямая бродяжка, - послышалось раз.

Эти слова стали ушатом холодной воды, отрезвившей разум. Я будто очнулась. Вспомнила о контроле, подчинила силу, призвала ее в помощь, отстраненно отмечая, что пуст резерв.

Контроль. Нельзя шевелиться. Нужно просто ждать.

Стало намного легче. Я слышала похвалу от незнакомой женщины и заверения, что через пару дней станет значительно лучше. Звенели стекляшки. Мне в рот лилась сладкая жидкость, от которой на языке чувствовалось холодное пощипывание.

Приходил декан. Он вел себя громко, расспрашивал кого-то, вздыхал, но словно был не расстроен. Озадачен, возможно, но чему-то рад.

- И что мне делать с кочевницей? - однажды спросил кто-то, судя по голосу, ректор.

- Тебе как раз некому за садом присматривать, сам же говорил, - ответил ему декан. - Лоренция уволилась в последний момент, прямо сбежала из академии перед самым закрытием. Посели девочку в доме для работников, пусть помогает, раз уж выйти не сможет. Тем более у них с иэн Гальтоном отработка висит.

- Как она подхватила стеклянный недуг, Леодрик? Десять тиков, а такой долгий откат.

- Бывает. В последнее время я склонен верить всему, тем более, сам понимаешь, случаи участились. Твориться невесть что!

- Не начинай. Всего четыре, удержим.

- Не знаю, Азиал, уже ничего не знаю. Скорее бы лабиринт открылся, и все это прекратилось.

Дверь открылась. По коже скользнул легкий сквознячок.

- Не могли бы вы поговорить в другом месте, бедняжка только начала приходить в себя, - грозно заговорила женщина, голос которой я слышала чаще всего.

- Алинда, - протянул ди Тарт, словно наслаждаясь звучанием ее имени, - не серчай на нас, мы пришли проведать девушку.

- Проведали? - звучало грозно. - А теперь вон отсюда. Как выздоровеет, так и придете.

Мужчины не стали злить колдунью. Послышались быстрые шаги, вновь скрипнула дверь.

- Ох, и переполошила ты всех, бедняжка, - смягчился тон Алинды. - Не спишь, знаю. Но ты не шевелись, правильно, так болезнь быстрее пройдет и боли не будет. И где ты подхватила ее, понять не могу?

Она все говорила и говорила, успокаивая звучанием своего голоса. Я чувствовала легкие прикосновения к груди, шее, лбу, приятное воздействие силы.

- Пей.

Я разомкнула губы. В рот полилась знакомая сладковатая жидкость.

- Умница. А теперь поспи, тебе пригодятся силы.

Вскоре стало тихо. Я попыталась поднять веки, но почувствовала резь в глазах и моментально передумала.

Дальше было определенно легче. Сон, прикосновения, мягкие слова поддержки от Алинды и похвала. В основном лекарский зал наполняла тишина. Пару раз приходил кто-то, но молчаливо стоял вдалеке, наблюдал. Первым делом я подумала, что это Шай. Может, чувствовал вину, потому заглядывал. Потом возникла уверенность, что аристократ не опустится до посещения бродяжки, этот придурок вообще не способен на человеческие чувства, а потому даже не знает вины. Подумаешь, какая-то кочевница мучается. Одна из многих. Пыль под его ногами. Никто!

Да, это определенно был другой человек. Вероятно, тот, чья сила резанула в самом начале по шее огнем. Кто напал со спины. Кому я уже помешала?

Глава 9

Очнулась я ночью. Спина онемела после долгого и неподвижного лежания. На соседней койке кто-то громко сопел. Я поворочалась, проверила наличие перевязи на груди и облегченно вздохнула. Не найдя удобного положения, осторожно села, свесила ноги.

Хотелось пройтись, размять кости. Встряхнуться, сбросить тяжесть и… побежать. Нет, сначала найти стеклянную воду, а потом уже рвануть в северное крыло, в комнату двадцать один, влить ее в глотку блондинистому ублюдку и потом наблюдать. Пусть корячится. Я буду смотреть, наслаждаться его болью, впитывать стоны.

От слишком кровожадных мыслей закружилась голова. Я прижала пальцы к виску и неторопливо поднялась.

Ноги держали плохо. Живот крутило от голода. В остальном моя состояние можно было назвать сносным.

- Почему не спишь? - тихий шепот с соседней койки.

- Извини, что разбудила.

- Да ничего, - заворочалась девушка. - Ты очень долго здесь лежала, тебе простительно. - Она зевнула, потянулась, отвернулась.

Полминуты помолчав, девушка приподнялась на локтях и вдруг спросила:

- Это правда?

- Ты о чем?

- О стеклянном недуге. Говорят, это жутко больно. Тебе было больно?

- Еще как, - почему-то фыркнула я, в данный момент воспринимая пережитое, как ужасный сон, который закончился. Глаза открыла - и нет него.

Жаль, все не так просто. Всегда есть последствия.

Я подошла к окну, выглянула на улицу, где небосвод освещали две яркие луны. Третья появлялась очень редко и чаще всего пряталась за своими собратьями.

- Как тебя зовут?

- Ами.

- А меня Зиана. Не хочешь поболтать? Я все равно теперь не усну, а времени до первых занятий еще много. Я природница в полном комплекте.

- Это как?

- Вторая предрасположенность к звероколдовству. С животными общаться умею. А у тебя что?

- Десять тиков, - отвернулась я, не особо желая вдаваться в подробности.

- М-м, - протянула она и улеглась. - А дальше?

- Природница, свет.

- М-м, - снова замычала девушка. - Что умеешь?

- Ничего.

- Поговаривают, стеклянный недуг сильнее всего поражает тех, у кого резерв большой или способности, как бы это правильнее выразиться, созвучные, которые ближе к познанию или, как здесь его часто называют, направленному колдовству: бытовое, ментальное, прорицание или звероколдовство. Судя по тому, что я слышала, ты пролежала здесь две недели. В общем, не верю я тебе, Ами.

- Твое право.

- Хм-м… - это было последнее, что она выдала.

Больше мы не разговаривали. Я продолжала стоять возле окна, всматриваясь в темноту, пыталась понять, как ко всему относиться.

Потом наступило утро.

- Очнулась, - тот самый голос, который не единожды поддерживал меня.

На пороге в лекарский зал стояла женщина с невероятно добрыми глазами. Невысокая, в теле, с маленькими нежными руками, которые за время болезни часто прикасались ко мне.

- Спасибо вам.

- Ой, моя хорошая, будет тебе, - отмахнулась Алинда и подошла к моей койке. - Пойди сюда, проверим.

Я посмотрела на рыжеволосую макушку, выглядывающую из-под одеяла. Приблизилась к целительнице.

Она приложила ладонь к моей груди, погрузилась внутрь себя, чтобы увидеть. Потом было прикосновение к шее и