— Ага, пока, Васильич, — на автомате отвечаю я, щелкая по наушнику.

Надо будет перед разговором со Светой вырвать передатчик, а то мало ли, вдруг он и в выключенном состоянии берет?

Рыжую макушку вижу в стороне, девчонка садится в такси. Одна. Ах ты ж!

Бегу назад, торопливо завожу байк.

Это хорошо, что я номер такси запомнил, сейчас шустренько догоню, прослежу.

И чего это мы одни свалили с тусовки, Светуль?

Не понравилось что-то?

Главное, перехватить ее на пути к родительскому дому, она, вроде, с ними живет… Или нет?

Такси сворачивает к многоэтажкам, я торможу чуть поодаль, так, чтоб не светиться раньше времени.

И торопливо топаю следом за худенькой фигуркой в красных кожаных брючках, направляющейся к подъезду.

Успеваю к закрывающейся двери.

Ты к подруге? Или к парню? Или куда, блять?

Смотрю, как лифт отщелкивает этажи, и бегу параллельно по лестнице, прислушиваясь, где остановится. Третий.

Выходит, стоит у дверей, возится с ключами.

Значит, не в гости.

Интересно.

А к кому, Светуля?

Расскажешь?

Выхожу из тени, бесшумно и мягко двигаясь.

Сейчас все расскажет рыжулька.

— Охххх…уеть… — хриплю, машинально ставя блок и пытаясь раздышаться. А все почему? А все потому, что дурак самонадеянный.

Решил, что можно просто так подойти к дочери генерала ФСБ со спины и остаться целым.

Светочка, чтоб ее, Конфеточка, как боеголовка с поврежденным блоком наведения. Не знаешь, когда упадет и с какой силой ебнет.

Меня вот точно в солнышко ебнула. Острым краем ключей.

Даже «привет» не успел сказать!

Только подошел! Со спины!

Она смотрит на дело рук своих расширенными испуганными глазами, а затем, пискнув, делает попытку спрятаться за крепкой дверью.

Но я успеваю раздышаться и перехватить ее. Поперек тела, одной рукой, только ножки в красных штанах взбрыкивают.

Другой рукой я перекрываю возможность кричать.

Прижимаю к себе всем тонким извивающимся телом.

Невольно втягиваю аромат волос. Кааайф.

— Рыжуля, это я, я это… — хриплю в ухо, надеясь, что узнает и прекратит выворачиваться из моих рук.

Она мычит, крутится, еще немного — и весь подъезд поднимет, потому единственным нормальным вариантом мне кажется — затащить ее в квартиру.

Тяжелая дверь отрезает нас от всего мира.

— Света, Света, это я, слышишь? Это я, успокойся, ну?

Тут до меня доходит, что надо бы имя назвать, а то вдруг не узнает? Обидненько, но лучше использовать все варианты.

— Макс! Это Макс!

Она замирает, тонкая и напряженная, в моих лапах.

Уже не рвется, не буянит. Можно выпускать, значит. Мягко убираю ладонь от губ и с талии.

Света тут же отшатывается, ударяется спиной о стену коридора и опять замирает.

Смотрит на меня злыми, немного испуганными глазами.

— Ты охерел? — шипит тихо и возмущенно, — ты чего тут забыл?

— Тебя, — хмыкаю очевидную вещь. Ну вот явно я не просто так приперся, потому что мимо проходил.

— В смысле? Тебе чего надо?

Она вытирает губы тыльной стороной ладони, и мой взгляд намертво прикипает к ее рту. Сочному, без следа помады, чуть натертому моими грубыми пальцами.

Хочется еще прикоснуться. Натереть сильнее.

— Я… — черт… Ну вот что ей говорить? — Я хотел узнать, твой папаша в курсе твоих интересов?

— Каких? — она раскрывает рот удивленно, — Макс, ты в своем уме?

Вроде как искренне удивляется, не играет. Но я продолжаю.

— Которые у вас с Красом общие?

Я говорю ей это, осознанно понимая, что иду ва-банк, палюсь. Но, с другой стороны, при любом развитии ситуации я выигрываю. Если она принимает, то я это увижу. И сделаю все, чтоб прекратить.

Если нет… То Крас точно пойдет нахер. Чем не выигрыш?

Света выдыхает.

— Так. Я не знаю, чего тебе натрындел Крас, но он никакого отношения к моим интересам не имеет. И не будет иметь. Так же, как и ты.

О как.

— Тогда просвети меня насчет своих интересов? Чтоб я точно знал, к чему никогда не буду иметь отношения… А то мало ли, вдруг имею?

Ловлю себя на том, что голос мой становится ниже, завлекательней, и расстояние между нами совсем тесное. Практически нет его, расстояния.

— Облезешь, — презрительно отвечает Света, — тебе ничего не светит.

— Да?

А зрачки-то расширены. От возбуждения, Светик?

Я давно заведен, ощущаю это, как приход, торкает по венам, несет со страшной силой. Она не имеет отношения к Красу, как я и знал, это гаденыш все придумал!

И теперь мне одновременно легче и сложнее. Потому что Светочка не имеет темных пятен на репутации.

И потому что я имею.

И мы с нею по-прежнему — две непересекающиеся параллельные.

— Ну ладно, — хриплю я, понимая, что надо валить. Потому что мне реально ничего не светит. И пока способен, конечно же. А то сорвусь, глупостей наделаю. Темный коридор и ее близость так и провоцируют.

Разворачиваюсь, берусь за ручку двери.

Нахера приходил?

Идиот.

Света смотрит на меня по-прежнему злобно и напряженно.

И, когда я уже поворачиваю ручку, открывая дверь, бросает презрительно:

— Что, так и уйдешь?

Ого. Нет, не так. ОГО-ГО!

Медленно, аккуратно, закрываю обратно дверь. Оставляя нас в замкнутом пространстве.

В голове… Нет ничего в моей пустой голове. Вернее, там чего-то паническое варится, типа: «Вали отсюда, идиот! Ее отец тебя сожрет! А если он не сожрет, то брат разорвет, а если родственники не смогут, то Васильич… Белые медведи… Полярные льды… Монголия… АААА, бля!!! Похер!»

Она стоит у стены, шага ко мне не делает. И смотрит злобно.

Но теперь я понимаю причину этой злости.

И понимаю, что… Не уйду. Пока так смотрит. Пока ждет.

Упираю руки по обе стороны от ее лица, как в пошлых фильмецах про любовь, наклоняюсь, втягиваю опять ее аромат… Ох… Ведет сразу. И невыносимо. Не смогу отказаться. Просто не смогу.

Если бы гнала, запрещала, не пускала… Тогда бы смог.