— Макс… — они переглядываются, потом начинает Гошик, до этого просто тупо лыбившийся рядом, — ты говорил, что у тебя… Ну…

— Ага.

— О, круто! Крас тоже будет, заценит!

— А зачем мне Крас?

— Ну… Там давай?

Ну окееей…

Прощаемся, иду дальше.

Значит, информацию запомнили, передали Красу. И тому интересно, чего это у меня есть. Наверняка по своим пробил, а они меня не знают. Темная лошадка я. Гонка — это, конечно, интересно, но в таких тусовках главное — толпа народу и плохая видимость. Могут просто заточкой в бок обрадовать и дальше пойти. И концов не найдет никто.

В случае, если захотят устранить конкурента, именно так и сделают. Но что-то мне с трудом верится, что эти рафинированные лошаки способны на такое. Люди, которые могут вогнать заточку, не будут развлекаться, царапая чужой байк.

А значит, скорее всего, разведка, знакомство, переговоры.

Ну и отлично.

Главное, нацепить ту херню, что мне Васильич выдал.

Иду дальше и опа!

Кого я встречаю на своем пути?

Светочку-конфеточку! Она решительно трогает меня за локоть, говорит «Привет»… А я стою, дурак — дураком, и думаю, это у меня глюк такой от недосыпа?

Потом вспоминаю, что рожа моя вообще не блещет красотой сегодня, удивительно, как это на стоянке голуби не срались на подлете, и выхлоп тоже тот еще. Потому что курил много, зубы не чистил…

А нахера мне чищеные зубы?

Целовать, что ли, Светочку собираюсь?

Сжимаю губы злобно, понимая, что опять мысли мои рядом с ней хер знает куда улетают, и усмехаюсь, спецом нахально показательно трахая ее взглядом.

Пусть по роже мне засветит в третий раз и дальше топает. Принцесса фсбшная.

Но она только ярче вспыхивает под моим взглядом, прикусывает сочную губу.

— Я бы хотела… В целом, я думаю, что мы не с того начали, Макс…

Вокруг нас ходят люди, толпы просто, косятся, а я охереваю. Это чего сейчас происходит? Это Светочка пытается извиниться? Мне, так-то, надо бы извиняться. Я ее целовал и пальцы в нее совал. Но извиняется она. Чего-то в мире не так идет…

— Это ты про то, как на моих пальцах стонала? — перебиваю ее нахально, опять оглядываю тягуче и жадно, — по-моему, как раз с того. Правильно начали.

Она оскорбленно замолкает, смотрит на меня, словно не веря в то, что сейчас услышала.

Я тоже не верю.

Но так надо.

Именно так.

— Хочешь повторить? — добиваю ее.

У нее дергается рука, съездить мне по роже, но ничего подобного не происходит.

Я стою, не выходя из образа мерзкого придурка, смотрю.

— Знаешь… — Она справляется с собой, разглядывает задумчиво, как на экспонат в музее. Холодный такой взгляд, аж мороз продирает. — Знаешь… Я хотела просто поблагодарить тебя за то, что тогда, зимой, ночью… Что спас. Мы как-то не с того начали, не знаю, что на меня нашло, но я подумала, что ты… Нормальный. Возможно. Зря я так подумала.

Светочка разворачивается и уходит.

Я смотрю на покачивающиеся бедра, обтянутые тугими джинсиками, на рыжую копну волос.

И вот ведь как получается: все правильно сделал, а на душе херово.

Хмыкаю, по привычке подмигиваю пялящимся на меня первокурсницам, иду дальше в столовую, проглатывая горький осадок от разговора. И от глаз зеленых Светочкиных, ставших на мгновение неверяще-обиженными.

Все правильно сделал. Все правильно.

На Чеботарева я за все время пребывания в этом городе не доезжал. Наверно, потому, что сезон начинается в апреле-мае, а я, как бы, сильно занят был эти месяца. И летом тоже. Не до гонок золотой и не золотой молодежи, короче.

Но в других городах, да даже и в моем родном, приходилось бывать на таких мероприятиях. И на самом деле, ничего не меняется. Только география.

Здесь, например, молодежь полюбила развлекаться ревом моторов прямо у набережной реки. Длинной такой, ровной. Днем тут лазили отдыхающие, спускались вниз к пляжу, бегали дети. И проезд был закрыт.

А вот ближе к вечеру убирался шлагбаум, и наезжали крутые ребятки на разномастных тачках.

Я так думаю, пошла эта фигня с «Форсажа» с Дизелем, раньше было попроще. Ну встретились. Погонялись, разъехались. А тут прям масштаб. Уже когда я гонял, был масштаб, и разрисованные тачки, и девки в группах поддержек, и все прочие атрибуты голливудского дерьма.

А сейчас так вообще.

Кстати, когда сидел, гоняли нас на киношку веселую, русскую, про стритрейсеров. Неумелый копипаст «Форсажа». Вот я там поржал, конечно… Особенно над пафосными рожами и диалогами, по которым сразу становилось ясно, что сценаристы матчасть проебали.

Короче говоря, не ждал я ничего особенного от тусовки местной, и правильно делал. Ничем она меня не обрадовала.

Байкеров маловато, да и те на не пойми каком хламе. Моя красная малышка среди них, как принцесса среди грязи. Зацениваю обстановку, кривлюсь и понимаю, что погонять сегодня не получится всласть.

Ну, не больно-то и хотелось.

Не за тем приехал.

Аккуратно поправляю ворот куртки.

— Первый-первый, я второй, как слышно? Прием.

— Заткнись уже, щенок ты бездумный, — ворчит мне в ухо Васильич, а я скалюсь весело. Так прикольно его позлить.

— А че такое? — удивляюсь вполне естественно, — я в кино видал.

— Кино тебе, игрульки все… Вернись только без данных, я тебе кино покажу, работай, щенок.

Васильич отключается, я пожимаю плечами. Нервные все какие. Нечего было самому лезть, раз такой несдержанный. Меня мог и Котов повести, у нас с ним полное взаимопонимание. Любовь даже.

А тут… Ни поболтать, ни развлечься… Котов мог еще на волну гайцов переключить, и мы бы их диалогами развлеклись. В прошлый раз, когда вместе в машине слежения сидели, он так и сделал. Вот мы поржали.

Оглядываюсь, оцениваю обстановку. Вокруг меня народ толкается, тачки стоят, парни и девчонки группами у каждой машины, смеются, музыка орет. Уже темно, на том берегу реки зажглись огни, а напротив набережной высвечивает пятачок с тачками здоровенный жилой дом.

Я прикидываю, насколько жители его рады ежевечернему шуму, и насколько вообще реально тут устроить гонки, до приезда полиции, по крайней мере.

— Эй, Максик!

Ну конечно, бабы меня в любой толпе видят сразу.

Скалюсь, подхватываю девчонку под попку, подсаживаю на себя. Первый раз ее вижу, но никто по рукам не бьет, по роже не отоваривает. Значит, можно. Вот есть же нормальные девки! Сговорчивые, веселые, а не то, что эта… Помеха рыжая.