Аз был прав: им не требовалась тюремная повозка, потому что процессию возглавлял не кто иной, как Эрис верхом на белом коне. Рядом с ним ехал кто-то еще, щуплый и сгорбленный.

– Беспечный придурок, – прорычал Кассиан. – Бриаллина опутала его Короной, как силком.

– Нет, – возразил Аз. – У него на поясе по-прежнему висит кинжал. Находись он под чарами королевы, он бы давно отдал ей кинжал.

– Получается, сотворенный предмет не защищает его от магии Короны. Значит… Предатель, – сердито бросил Кассиан. – Даже не знаю, почему меня это не удивляет. – Его руки сжались в кулаки. – Захватим его, притащим домой и там разорвем на куски.

И ради этого его погнали сюда, не дав остаться поближе к Несте? Ради игр Эриса?

– Последуем за ними, – перекрикивая ветер, объявил Азриель. – Если схватить Эриса сейчас, мы ничего у него не выпытаем. Во всяком случае, нам все равно понадобится время. Мы пока воздержимся от нападения и посмотрим, как далеко зашло его предательство. Посмотрим, с кем они встречаются. Должно быть, встреча важная, если они пренебрегли безопасностью дворца.

Трудно было спорить с логикой Азриеля, хотя сердце Кассиана настойчиво звало его вернуться домой.

Неста, Эмери и Гвин еще не успели достичь моста, как откуда-то появилась новая ватага иллирианцев, вооруженных луками и стрелами.

– У нас получится, – выдохнула Эмери. Она бежала впереди. Мост уже виднелся сквозь заснеженные стволы деревьев. – Мы их обгоним.

Над головой засвистели стрелы.

Эмери первой достигла моста. Хлипкое сооружение затряслось под ее ногами. Эмери не пробежала, а практически пролетела по мосту. Стрелы застревали в стволах деревьев, ударялись о землю, о столбики моста. Едва Эмери оказалась на другой стороне ущелья, Неста бросилась следом. Она бежала по дощечкам, не осмеливаясь взглянуть вниз, где тянулось русло пересохшей реки.

За спиной послышался крик, полный боли. Неста обернулась и увидела, что Гвин по-прежнему находится возле моста, а из бедра у нее торчит стрела. Что еще хуже, она упала. А иллирианцы совсем близко.

– Режь веревки! – заорала Гвин.

– Поднимайся, – велела ей Неста. – Поднимайся.

Послушница попыталась встать. Стоять она еще могла, но с такой раной на другую сторону ей не перебраться.

Тогда Неста сорвала с плеча иллирианский лук. Сняла моток веревки и, не глядя, подала Эмери.

– Привяжи один конец вон к тому дереву, затем обвяжись сама.

Несте было некогда смотреть, выполнила ли Эмери ее повеление. Другой конец веревки она привязала к стреле и наложила ее на тетиву.

– Мы не учились стрелять, – напомнила ей Эмери.

Но Неста уже наложила стрелу. Прицелилась так, чтобы стрела упала рядом с Гвин. Та увидела веревку, привязанную к стреле, увидела, куда прикреплен другой конец, и поняла замысел подруги.

– Этому меня научила сестра, – объяснила Неста, дрожащими руками берясь за тетиву. – Еще давно.

Скрипя зубами, кряхтя от напряжения, Неста удерживала тетиву. Она целилась в место рядом с Гвин, пока та, с побелевшим от боли лицом, спешила к мосту, оставляя на снегу кровавый след.

Едва из-за деревьев показался первый иллирианец, Неста пустила стрелу.

Стрела упала так, как надо. Прямо под ноги Гвин.

Продолжая бежать к мосту, послушница схватила стрелу, обломила древко и обвязалась веревкой.

Неста отбросила лук. Гвин достигла дальнего конца моста.

– Режь веревки! – не переставая кричала она. – Режь веревки!

Из-за деревьев показались иллирианцы. Они спешили к мосту, и хромающая Гвин прибавила скорости. Неста выставила руку, и сейчас же Эмери бросила ей меч.

Невзирая на хромоту, Гвин одолела половину моста. Парни столпились в его начале. Бежать все вместе они не решались – мост мог не выдержать.

Неста перерубила канаты у столбов. Полоска моста поползла вниз, однако Гвин и сейчас продолжала бежать, потом повисла в воздухе. Лишь веревка вокруг пояса уберегала ее от падения.

Неста схватилась за свой конец, бросилась на снег, обвила ногами один из мостовых столбов и впилась пальцами в грубые волокна веревки, упрямо скользящей вниз. Эмери, упираясь спиной в сосну, помогала держать.

Веревка разматывалась. Гвин, раскачиваясь, падала в ущелье. Несколько иллирианских парней, успевших выбежать на мост, словно камни покатились вниз.

Неста вскрикивала от боли. Ее ладони горели, как в огне. Веревка покрылась кровью, но Неста не разжимала рук, глотая обжигающий воздух.

Гвин перестала падать и повисла над ущельем. Казалось, весь мир затаил дыхание. Неста с ужасом ждала, не раздастся ли треск лопнувшей веревки.

Но Гвин лишь ударилась о выступ скалы и застонала от боли.

Оказалось, что упавшие иллирианцы были единственными лучниками в ватаге. Луки пропали вместе с ними. Те, кто остался в живых, могли лишь топать ногами и сыпать проклятиями.

Несте и Эмери не было дела до этих проклятий. Они упорно вытаскивали Гвин, все сильнее пропитывая веревку кровью своих ладоней. Неста стонала, превозмогала боль и продолжала тащить, пока Гвин не вылезла на край скалы. Стрела, засевшая в бедре, чиркнула по камням, добавив послушнице страданий. Лицо Гвин было совсем бледным.

– Суки долбаные! – донеслось с противоположного края ущелья.

– Заткнись, дурень! – крикнула Эмери. Вместе с Нестой они повели Гвин к заснеженным деревьям, выпуская густые облачка пара. – Хоть бы новые прозвища нам придумали!

Им удалось вытащить стрелу из бедра Гвин и перевязать рану лоскутами рубашки, снятой с убитого воина. Однако хромота не проходила. Лицо Гвин из бледного сделалось серым. Она не столько шла, сколько скользила по снегу, поддерживаемая с обеих сторон Нестой и Эмери.

Но подруги упорно двигались к Рамиелю, высившемуся впереди.

Больше им не встретился никто. К полудню снова повалил снег. Гвин стало еще труднее идти. Она тяжело дышала. Вскоре Неста и Эмери уже не вели, а почти тащили ее на себе.

Когда начало темнеть, они с трудом подняли Гвин на дерево, потратив остатки сил. Потом уселись сами, обвязавшись окровавленной веревкой. Неста и Эмери молча вытаскивали из расцарапанных ладоней застрявшие куски волокон. Еды у них не осталось. Только вода.

Следующий день был похож на предыдущий: медленное передвижение сквозь снежные заносы, напряженное внимание – не появятся ли новые противники, урчание голодных желудков, заливаемое водой, а после наступления темноты – новое дерево для ночлега.

Это дерево было последним. Дальше, словно черная спина громадного зверя, начинался голый каменистый склон.

Они все-таки добрались до подножия Рамиеля.

Неста проснулась, когда только начинало светать. Убедилась, что Гвин ровно дышит во сне и что ее нога не воспалилась, затем перевела взгляд на черно-серую поверхность склона.