Во флигеле мэрии Шинейд из бара Фицджеральда подает горячие напитки и суп, приготовленный на огромной плите, которая зимой обогревает всю мэрию. Втаскиваю в зал коляску, и Пэт Джо, механик кооператива, тут же придвигает мне стул громадными, перепачканными смазкой ручищами; мне и впрямь пора присесть и отдохнуть. Путь от Дунен-коттеджа до рынка с каждой пятницей становится все длиннее, а в боку разливается едкая боль. Надо бы обратиться к доктору Кумар, но чем она поможет, если и впрямь вернулся мой рак? Томограмму больше не сделать, лекарств не достать. Рядом за столиком сидят Молли Куган из Ардахилла, бывший программист, которая теперь выращивает яблоки в теплицах, и ее муж Шеймас. Поскольку я до сих пор считаюсь «англичанкой», меня тут же спрашивают, что происходит в Хинкли-Пойнт, но мне ответить нечего.

Вот уже два-три дня никому в Ирландии не удается выйти на связь с миром за пределами острова. Мои собеседники переключают внимание на Пэта Джо, который вчера ночью общался с кузеном из Ардмора, к востоку от графства Корк. Оказывается, на тамошних берегах высадились две сотни португальских беженцев и обосновались на территории заброшенного курортного микрорайона, построенного еще в те годы, когда рычал кельтский тигр.

– И такие наглые, право слово! – Пэт Джо неторопливо отхлебывает суп. – Устроились там прямо по-хозяйски. Ну, мэр Ардмора собрал людей, типа делегацию, и моего кузена тоже позвал. Так вот, они отправились в этот чертов микрорайон и заявили беженцам, мол, очень жаль и все такое, но съестных припасов в нашем кооперативе с гулькин нос, и дров тоже не хватает, так что двести лишних ртов нам зимой не прокормить. Ну, примерно в таком духе. И тут выходит такой амбалистый мужик, из беженцев, вытаскивает пистолет и выстрелом сбивает с Кенни шляпу, прямо как в старых вестернах!

– Какой ужас! – восклицает Бетти Пауэр, этакая опереточная матрона, хозяйка килкрэнногской коптильни. – А мэр что?

– Ну, мэр отправил гонца в гарнизон Оплота в Дангарване за подмогой, а там оказалось, что им нечем заправлять джипы.

– Как это – нечем заправлять джипы? – в ужасе переспрашивает Молли Куган.

Пэт Джо, поджав губы, качает головой:

– А вот так! И мэру посоветовали разрулить ситуацию самостоятельно. А как ее разрулишь, когда твое самое смертоносное оружие – крепежный пистолет?

– А я слыхала, – говорит Молли Куган, – что на прошлой неделе в гавань Корка пришел «Сунь Ятсен» с пятью сотнями морпехов на борту. Типа силу показывают.

«Сунь Ятсен» – один из суперкрейсеров, сопровождающих китайские торговые суда, которые осуществляют контейнерные перевозки по Северному морскому пути.

– Молли, ты нолик пропустила, – встревает Ферн О’Брайен из-за соседнего стола. – Билл моей Джуд как раз был на погрузке в Рингаскидди, так вот он своими глазами видел никак не меньше пяти тысяч китайских солдат!

Мой покойный Эд закатил бы глаза, услышав столь достоверные новости, которые, однако же, этим не ограничиваются. Невестка кузена Пэта Джо, в графстве Оффали, знакома со «знающим человеком» из исследовательской лаборатории Оплота в дублинской промзоне, который утверждает, что шведы вывели генномодифицированную самоопыляющуюся пшеницу, устойчивую к стеблевой ржавчине.

– Сам я не знаю, – продолжает Пэт Джо, – но, по слухам, Оплот намерен весной засеять этой пшеницей всю Ирландию. А как все набьют брюхо, то Воронье разлетится, тут и смуте конец.

– Белый хлеб! – вздыхает Шинейд Фицджеральд. – Надо же…

– Ты только не подумай, Пэт Джо, что я ссу на твоего снеговика, – говорит Шеймас Куган, – но не тот ли это знающий человек, который рассказывал, что немцы изобрели лекарство от крысиного гриппа, а Штаты воссоединились и ихний президент отправил всем странам – членам НАТО посылки с одеялами, медикаментами и арахисовым маслом? Или это был знакомый твоего приятеля, ну, тот, что встретил в Йоле какого-то беженца, который клялся и божился, что существует Техноутопия, где по-прежнему круглые сутки электричество, горячая вода, ананасы и шоколадный мусс, – то ли на Бермудах, то ли в Исландии, то ли на Азорских островах?

Я вспоминаю слова Мартина о воображаемых спасательных шлюпках.

– Ну, я так слышал, – оправдывается Пэт Джо.

– Что бы ни сулило будущее, – заявляет Бетти Пауэр, – все мы в деснице Божьей.

– Ага, вот и Мюриэл Бойс так считает, – говорит Шеймас Куган.

– Как бы там Мартин ни старался, – твердо произносит Бетти Пауэр, – ясно, что только церковь освободит мир от козней дьявола.

– А с каких пор за милость Господню надо голосовать? – спрашивает Молли.

– Всевышнего до́лжно просить! – негодующе жмурится Бетти Пауэр. – В этом сила молитвы.

– Молли имеет в виду, что Господь может ответить на наши молитвы напрямую, – поясняет Пэт Джо. – Голосовать-то зачем?

– А затем, чтобы церковь вновь заняла подобающее ей место! – говорит Бетти Пауэр. – Во главе страны.

Вспыхивает оживленная дискуссия, которая больше всего напоминает жаркие споры малышей о Санта-Клаусе. Я видела, что происходит после смерти, видела Мрак и дюны, столь же реальные, как щербатая кружка с чаем у меня в руке. Может быть, души и обретают некую жизнь после жизни за пределами Последнего Моря, но вовсе не ту, которую обещают священники и имамы. Я могу сказать своим соседям, что нет никакого Бога, кроме того, которого мы выдумали сами; человечество может полагаться только на самих себя…

…но мои слова столь же безумны и столь же резонны, как их собственные верования; да и у кого есть право убить Санта-Клауса? Особенно такого, который обещает Куганам встречу с их покойным сыном, Пэту Джо – с его умершим братом, а мне – с Ифой, Джеко, ма и отцом; который способен остановить Помрачение, вернуть тепло в дома, заказ товаров через интернет, авиакомпанию «Райан-эр» и шоколад? Наша мучительная тоска по близким и по утраченному миру – настоящее горе, требующее утешения. Но эта тоска заставляет нас верить таким вот проходимцам, как отец Брейди.

– …Забеременела?! – ахает Бетти Пауэр. – Не может быть!

Ну вот, начинаются шипсхедские сплетни. Мне хочется спросить, о ком речь, но тогда все решат, что я либо глуха, как пень, либо у меня старческое слабоумие.

– То-то и оно, – вздыхает Шинейд Фицджеральд. – После праздника урожая юная мисс Хегарти ушла гулять с тремя, все они под… – Она изображает, будто затягивается косячком. – В общем, пока на личико младенца не глянешь, папочку не определить. Вот Дамиен Хегарти и не знает, кого в зятья брать. Короче, полная неразбериха.

Хегарти живут между Ахакистой и Даррусом, разводят коз.

– Ужас, – говорит Бетти Пауэр. – А ведь Ниав Хегарти еще и шестнадцати нет. Вот оно как, без матери, некому уму-разуму учить. Они думают, все им с рук сойдет. А отец Брейди…

– Тише! – восклицает Пэт Джо. – Слышите?

…чашки застывают в воздухе; предложения обрываются на полуслове; на младенцев шикают, и почти две сотни жителей Западного Корка сначала напряженно умолкают, а потом с облегчением переводят дух. Приехал Конвой: два бронированных джипа – спереди и сзади, – а в центре цистерна с топливом и грузовой фургон. В зоне Кордона до сих пор есть тракторы и комбайны, а транспорт Оплота все еще ездит в Бантри по старой объездной дороге N71, обслуживая военные гарнизоны и склады, но в Килкрэнноге регулярно появляются только эти четыре новехонькие машины, грохочущие сейчас по Чёрч-лейн. Для любого старше, скажем, Рафика этот звук пробуждает в памяти прежнюю, утраченную жизнь. Тогда рев моторов считался надоедливым шумом, а не звуком, к которому нынче прислушивается каждый. Если закрыть глаза, то можно вообразить, что сейчас 2030 год, и у всех есть автомобили, и до Корка всего полтора часа езды, и тело не ноет от боли, и изменения климата – проблема только для тех, кто живет в зоне затопления… Правда, теперь я больше не закрываю глаза, потому что слишком больно их потом открывать. Мы все выходим на улицу полюбоваться зрелищем. Я не забываю прихватить старую коляску. Нет, я, конечно же, доверяю односельчанам и не боюсь, что кто-то украдет вещи или продукты у старухи, воспитывающей двоих малых детей, но искушать голодного не стоит.