– Не за что, – привычно отвечаю я, укладывая коробку в коляску, к трем нашим.

– Давайте я помогу вам развесить белье, Мо, – предлагает Лорелея.

– С этим я как-нибудь справлюсь, Лол, а вот дохромать до города, – так мы называем деревушку Килкрэнног, – мне не под силу. Даже не представляю, что бы я делала, если бы твоя бабушка не приносила бы мне паек. – Мо взмахивает палкой в воздухе, как грустный Чарли Чаплин. – Впрочем, представляю: сдохла бы с голоду.

– Глупости! – отвечаю я. – О’Дейли наверняка бы о тебе позаботились.

– А у нас прошлой ночью лис придушил четырех кур! – говорит Рафик.

– Жалко. – Мо косится на меня, но я пожимаю плечами.

Зимбра обнюхивает тропинку к дому Мо и виляет хвостом.

– Повезло, что Зим его сцапал, прежде чем он всех кур загрыз! – продолжает Рафик.

– Надо же. – Мо почесывает Зимбру за ухом, находит заветное местечко, и пес просто тает от удовольствия. – Прямо вечер в опере.

– Тебе вчера удалось выйти в интернет? – спрашиваю я, имея в виду «нет ли новостей о реакторе в Хинкли».

– Да, но всего на несколько минут. На официальных сайтах ничего интересного. Все те же заявления. – Нам обеим не хочется обсуждать эту тему при детях. – Загляни ко мне попозже.

– Присмотришь за Зимброй? – прошу я. – А то как бы он не вспомнил о зове предков, после того как расправился с лисом.

– С удовольствием. Лорелея, передай мистеру Мурнейну, что в понедельник я буду в деревне, проведу уроки естествознания. Кэхилл О’Салливан собрался туда на своей двуколке, предложил меня подвезти. Так что к школе меня доставят со всеми почестями, аки царицу Савскую. Ну все, ступайте, а то еще опоздаете из-за меня. А мы с тобой, Зимбра, поищем, куда ты в прошлый раз закопал овечий мосол…

Осень поворачивает на зиму. Урожай и золото сменяются тленом и холодом, и заморозки уже не за горами. В начале 2030-х времена года смешались: летом стояли морозы, а зимой – засуха. Но в последние лет пять лето было долгим и жарким, зима – долгой и вьюжной, а между ними торопливо проносились вёсны и осени. За Кордоном уже почти не осталось тракторов, урожаи снимают мизерные, а две ночи назад по радио RTÉ сообщили, что на фермах в графстве Мит собираются вернуться к конскому плугу. Рафик вприпрыжку бежит впереди, собирает на обочине редкие ягоды ежевики, и я подбиваю Лорелею заняться тем же. Витаминных добавок теперь почти не выдают. А ежевика растет все так же бурно, но если ее в ближайшее время не вырубить, то тропа, ведущая к главной дороге, вскоре превратится в непроходимую колючую стену, как лес вокруг замка Спящей красавицы. Надо бы поговорить с Декланом или Кэхиллом. Лужи становятся все глубже, раскисшая тропа совсем как болото; Лорелея то и дело помогает мне вытащить увязшую коляску. Жаль, что я не замостила тропу, когда это еще можно было сделать за деньги. А еще жаль, что я не заложила основательных запасов, но тогда никому в голову не приходило, что временные перебои могут в одночасье стать постоянными. Теперь уже поздно.

Минуем ручей, вода из которого наполняет цистерны в наших с Мо домах. Ручей весело журчит после недавних дождей, но прошлым летом он пересох на целую неделю. Здесь я всякий раз вспоминаю, как двоюродная бабушка Эйлиш рассказывала мне, тогда еще совсем маленькой, о Лохматой Мэри, капризной фейри, которая якобы обитала в этих местах. Мэри вечно ходила растрепанной, и остальные фейри над ней смеялись, а она злилась и из вредности переиначивала человеческие желания, поэтому, чтобы получить то, что тебе хотелось, нужно было ее перехитрить и попросить ненужное. Например, если сказать: «Не хочу скейтборд!», то скейтборд был обеспечен. Но потом Лохматая Мэри сообразила, что ее обманывают, и стала исполнять желания как попало: и то, о чем просили, и то, чего не хотели. «Мораль сей сказки такова, деточка, – говорит бабушка Эйлиш через пропасть в шесть десятков лет, – если хочешь чего-то добиться, делай это старым, испытанным способом – собственными руками и собственной головой. А с фейри лучше не связываться».

Но сегодня, сама не знаю почему – то ли из-за лиса, то ли из-за Хинкли, – я решаю попытать счастья. Лохматая Мэри, капризная фейри, прошу тебя, помоги моим детям выжить!

– Прошу тебя! – невольно произношу я вслух.

Лорелея оборачивается и спрашивает:

– Ты чего, ба?

Там, где наша тропа соединяется с главной дорогой, мы сворачиваем направо и вскоре подходим к повороту на ферму Нокруэ. Навстречу идет хозяин фермы, Деклан О’Дейли, толкает ручную тележку с сеном. Пятидесятилетний Деклан женат на Бранне; у них трое детей – два парня постарше и девочка, в одном классе с Лорелеей, – а еще две дюжины коров джерсейской породы и две сотни овец, которые пасутся на каменистой оконечности мыса. Римское чело, кудрявая борода и морщинистое лицо немало повидавшего человека делают Деклана похожим на Зевса, хотя и слегка опустившегося. Он прекрасный сосед, часто помогает нам с Мо, и меня радует, что он живет неподалеку.

– Я б вас обнял… – Он в перепачканном комбинезоне подходит к нам. – Но меня корова только что лягнула, отправила прямо в кучу навоза. И что в этом смешного, юный Рафик Байати? – с притворным гневом спрашивает Деклан. – Вот я сейчас тобой и утрусь…

Трясясь от сдерживаемого смеха, Рафик прячется за меня, а Деклан приближается вперевалку, точно перепачканный навозом монстр Франкенштейна.

– Иззи просила передать, что она с утра пораньше ушла в деревню, помочь тетке собрать овощи для Конвоя, – говорит Деклан Лорелее. – Ты же после школы к нам заглянешь? С ночевкой?

– Да, если вы не против, – отвечает моя внучка.

– Ну, ты же не команда регбистов.

– Деклан, спасибо, что привечаешь гостей, – говорю я.

– Гости, которые помогают доить коров, – это не просто гости… – Деклан умолкает и вглядывается в небо.

– Что это?! – Рафик, прищурившись, смотрит куда-то на гору Киллин.

Поначалу я ничего не вижу, но слышу какое-то металлическое жужжание, а Деклан говорит:

– Надо же…

– Самолет? – ошеломленно спрашивает Лорелея.

Вот он. Какой-то неуклюжий планер. Сперва кажется, что он большой и далеко, но я тут же соображаю, что он маленький и близко. Летит над грядами холмов Сифин и Пикин в сторону Атлантики.

– Дрон, – напряженным голосом говорит Деклан.

– Магно! – восторженно выдыхает Рафик. – Самый настоящий бэ-эл-а!

– Мне семьдесят пять, – ворчливо напоминаю я.

– БЛА – это беспилотный летательный аппарат, – поясняет мальчик. – Как самолет с камерами на борту, только им управляют на расстоянии. А иногда на них бывают ракеты, но на этот ракеты не поместятся. В Оплоте таких дронов много.

– И что он тут делает? – спрашиваю я.

– Шпионит, – отвечает Деклан.

– А зачем за нами шпионить? – недоумевает Лорелея.