Рунн заморгал. «Я не об этом думал», – мысленно произнес он.

Брайс искоса посмотрела на него. «Я же чувствую, что ты постоянно крутишь в мозгу возможность атаки. Вполне логичный вывод для чрезмерно агрессивного фэйца».

«Чрезмерно агрессивного?»

«Или чрезмерно опекающего».

«Брайс, случившееся отнюдь не шутка, а предвестник весьма дерьмовых событий».

«Без тебя знаю».

«А ты теперь принцесса. Официально».

Брайс скрестила руки на груди. Хант по-прежнему говорил со своими друзьями по легиону. «И это тоже знаю».

«Что ты чувствуешь по этому поводу?»

«А что чувствуешь по этому поводу ты?»

«Какая тебе разница, что я чувствую?» – нахмурился Рунн.

«Тебе теперь придется делить корону».

«Я рад, что могу разделить ее с тобой. Корыстно, эгоистично рад, Брайс. Но… не этого ли ты всегда хотела избежать?»

«Да». Ее ментальный голос становился все жестче.

«Собираешься что-то предпринять?» – осторожно спросил Рунн.

«Возможно».

«Действуй осторожно. Ты даже не знаешь, сколько тут разных законов, правил и прочего дерьма. Я могу тебя просветить, но… это совершенно новый уровень игры. Тебе нужно будет постоянно находиться начеку».

Брайс широко улыбнулась, хотя глаза оставались серьезными. Прежде чем подойти к Аталару, она уже вслух сказала брату:

– Если наш дорогой престарелый папочка хочет принцессу, он ее получит.

Она не представляла, до чего же сейчас похожа на отца.

– Волкожутни шастают по Старой Площади, – тихо прошипела Тариону Гипаксия, глядя в окно ее личных апартаментов на втором этаже красивого здания посольства ведьм.

Невзирая на плюшевую мебель, комната явно была жилищем ведьмы. Восточную стену украшал небольшой хрустальный алтарь Ктоны. О том же свидетельствовали орудия ведьминого ремесла. Над алтарем висело большое обсидиановое гадательное зеркало. Очаг у южной стены дополняла коллекция железных щипцов разной длины и формы, вероятно для удержания котлов во время заклинаний. Королевские покои, но еще и мастерская.

– Ненавижу сам их облик, – продолжала королева. Уличные фонари бросали золотистые отсветы на ее красивое лицо. – Их форму. Серебряные дротики на воротничках.

Многие ли видели Гипаксию такой откровенной и незащищенной?

– Охотники за мятежниками – вот они кто.

Она была права. Там, где проходили волкожутни, веселящаяся публика замолкала. Туристы переставали щелкать камерами телефонов.

– Пакс, расскажи, что ты чувствуешь на самом деле, – попросил Тарион.

Королева резко повернулась к нему:

– Я хочу, чтобы ты прекратил называть меня этим прозвищем. С самой Встречи…

– С самой Встречи тебе не терпелось услышать это прозвище из моих уст. Правда? – Тарион наградил ее одной из самых обворожительных своих улыбок.

Гипаксия округлила глаза, однако он заметил, как ее губы сложились в легкую улыбку.

– Ты ведешь подсчет? Сколько раз принц Рунн глазел на тебя с тех пор, как ты появилась в городе?

– Он вообще не смотрит на меня, – покраснев, ответила она.

– Думаю, наш окончательный подсчет на Встрече был… тридцать? Или сорок?

Гипаксия шутливо толкнула его в грудь.

– Я скучал по тебе, – улыбнулся Тарион.

Она тоже улыбнулась:

– Интересно, что об этом скажет твоя невеста?

Гипаксия была одной из немногих, знавших историю русала. Они познакомились на весенней Встрече. Случайно, в один из вечеров, когда она искала уединения на берегу одного из русалочьих подземных озер. Уединения искал и Тарион. Они заговорили о своих многочисленных… обязательствах. Дружба между ними вспыхнула мгновенно.

– А что об этом скажет твой жених? – вопросом ответил Тарион.

Ведьма громко засмеялась. Ее смех был похож на перезвон серебряных колокольчиков.

– Это ведь ты с ним общаешься. Ты и расскажи.

Тарион усмехнулся, но усмешка быстро сменилась серьезным выражением лица.

– Он всерьез озабочен твоим положением. Кое-кому из нас он даже рассказал о твоем ковене. Но почему ты мне ничего не сказала?

Он бы переловил всех ведьм, угрожавших ей, и утопил. Медленно.

Гипаксия пристально посмотрела на него. Тарион выдержал ее взгляд.

– И что бы ты сделал?

Вопрос обжигал, как слизь медузы, в особенности потому, что Гипаксия была права. Русал протяжно вздохнул. Жаль, что нельзя рассказать Гипаксии, как он купил себе небольшую порцию свободы. Что на Голубом Дворе он появляется лишь для видимости, изображая поиски Эмиля Ренаста. Он затянет это занятие как можно дольше, а потом? Вернется ли он на дно, к своей королеве? Сможет ли вернуться?

У Тариона не раз мелькала мысль связаться с подданными Океанской Королевы и попросить убежища. Может, они сумеют приютить и его семью.

Он открыл рот, чтобы продолжить разговор, когда улица… Казалось, по ней, как по водной поверхности, пробежала рябь. Прохожие замерли. Некоторые старались вжаться в стены домов.

– Что еще учинили эти твари? – прорычал Тарион.

По улице неспешно двигались Мордок и Молот. Волкожутень и ангел. Оба ухмылялись. Похоже, им нравилась внезапная тишина и ужас, шедшие за ними по пятам.

– Ты с такими не дружишь? – спросила Гипаксия.

– Пакс, твои слова меня ранят. – он приложил руку к сердцу.

Поллукс и Мордок миновали перекресток. Гипаксия поджала губы.

– Увидеть их здесь – дурной знак.

– Может, хотят убедиться, что все в порядке после сегодняшней атаки.

Огенас милосердная, кто бы мог подумать, что в Город Полумесяца снова явятся демоны из Ямы? Когда Тариону позвонили с сообщением об атаке, он недурно проводил время в винном баре, окруженный целым выводком львиц-оборотней. Сюда он явился под предлогом проверки, осуществляемой Голубым Двором. И все же…

– Ты уверена, что тебе не нужна дополнительная защита? – спросил он, поворачиваясь спиной к окну и двум чудовищам, разгуливающим поблизости.

– Со мной все в порядке, – ответила Гипаксия, глаза которой смотрели устало и печально. – Госпожа Куинлан оказалась достойной союзницей в сражении.

Тариону понравилось, что Гипаксия и Брайс быстро нашли общий язык и подружились. Прекрасная пара, способная противостоять любому противнику.

– Что твой ковен говорит о нападении демонов? – спросил Тарион, взглянув на плотно закрытые двустворчатые двери.

Мордок и Поллукс исчезли из виду. Улица ожила, однако никто не отваживался идти в том же направлении.