Слова капитана звучали вполне разумно, да и Аларон не был готов к призыву после испытанного им шока.

– Если бы вы смогли принести сюда горячей еды, было бы неплохо, – по-свойски сказал он Мюрену, что привело и капитана, и остальных присутствовавших в подвале в небольшое замешательство. – Ведь уже несколько дней ни я, ни генерал не ели горячего. И нам нужно больше одеял… А вы не могли бы вынести помойное ведро?

После этого вопроса Мюрен какое-то время выглядел как человек, которому только что из-за угла вылили на голову бочку холодной воды. Он поднял бровь:

– Боги, ты испытываешь мое терпение, пацан.

Цим с непринужденным видом встала между ними:

– Он всех нас бесит, капитан. Это часть его шарма.

Пяденица, 5 юнесса 928

Когда Цим разбудила Аларона, день уже начинал клониться к вечеру. Рамон пришел чуть позже. Используя огненный гнозис, они приготовили принесенную с собой еду, покормили генерала и стали тревожно дожидаться прихода Мюрена. Или Белония Вульта.

– Ты веришь Мюрену? – спросил Рамон, жуя медовый пирог.

– Начинаю. – Аларон вытер свой лоб. Он потел, несмотря на холодный воздух подвала. – Думаю, ради генерала он сделает все, что угодно. Но не уверен, что он поступит так же ради нас, если станет жарко.

– На Силации мы говорим: «Приглашай друзей на обед, а врагов – на завтрак». Это означает, что ты должен за ним следить. Ну так что, сделаем это?

Вскоре прибыл и Мюрен. На нем был темный шерстяной плащ. Первым делом капитан с беспокойством осмотрел генерала.

– Вы хорошо о нем позаботились, – признал он, после чего присоединился к остальным, собравшимся у круга призыва. – В рядах моих стражников у Вульта, разумеется, есть информаторы, но я знаю, кто они. Стряхнуть их было довольно просто. – Он взглянул на Аларона. – Ну так как, все еще пребываешь в решимости сделать это?

– Само собой, – ответил юноша раздраженно.

– Тогда начнем? Я нарисую приглушающий круг.

Юные маги с интересом наблюдали за работой капитана стражи. Их этому учили, но Рамону начертание заглушающих кругов всегда давалось плохо, а Аларон его просто забыл – он никогда не думал, что ему может понадобиться подобная секретность. После часа кропотливого труда Мюрен расплавил толченое серебро вспышкой энергии и объявил, что доволен своим творением.

– Пол в вашем распоряжении, мастер Мерсер.

Глубоко вдохнув, Аларон в поиске поддержки взглянул на Рамона, после чего начал:

– Ладно. Вот что мы узнали. На одном из саркофагов присутствуют буквы «Я» и «Л», под которыми мы обнаружили надпись «Воко Арбендесай». Мы полагаем, что это – фраза для призыва демона.

– Что означает «Арбендесай»? – спросила Цим.

– Мы думаем, что это имя, – волшебники дают демонам имена, тем самым привязывая их, чтобы можно было вызывать нечестивых вновь и вновь, – ответил юноша. – Фирелл учил нас это делать. Я назвал одного «Шляпой-с-Кроликом».

Произнеся это ребяческое имя, он слегка покраснел.

– Мою звали Цимбеллея, – ухмыльнулся Рамон. – Хель, ну и страшная была!

Цим погрозила ему пальцем.

Мюрен заворчал:

– «Воко» плюс имя – это стандартная форма призыва демона. Я согласен с вашей интерпретацией. Но помните: этот «Арбендесай», скорее всего, гораздо сильнее, чем демоны, которых вы вызывали в коллегии. – Он хмуро посмотрел на Аларона. – Я и правда хотел бы, чтобы ты позволил это сделать мне.

Аларон понимал, что просьба капитана разумна, но все же покачал головой.

– Я сделаю это.

Он старался себя успокоить. Очисть свои мысли. Отринь все, что тебя отвлекает. Забудь о страхе и злости. Будь уверенным в себе. Осознай свою цель. Сконцентрируйся. Это относилось к любому виду гнозиса, но особенно к волшебству, где любое сомнение могло стать смертельным.

Вступив в приглушающий круг Мюрена, юноша активировал его, после чего, переместившись в защитный круг, сделал то же самое. Он все еще мог пересечь его, а вот дух сделать этого не сумел бы. Он был заперт внутри с тем, что призвал, чем бы оно ни было. Обернувшись лицом к внутреннему кругу, Аларон изрек единственное слово.

– Ангай, – произнес он название руны начала.

Буквы и линии перед ним засветились серебром, а из внутреннего круга вырос столб света, упершись в точку в нескольких ярдах над головой юноши. В воздухе неожиданно запахло огненным жаром.

Я смогу.

Его друзья стояли за пределами внешнего круга, готовые при необходимости вмешаться. Даже генерал наблюдал за происходящим. Его грубоватое лицо выглядело безмятежным, однако отражавшийся в глазах старика свет придавал им тревожное выражение.

Аларон вновь обернулся к внутреннему кругу, в котором должен был появиться призванный дух. Там юноша поставил чашу со смесью воды и своей собственной крови, которая будет служить связующим звеном для его гнозиса. В чаше лежала тушка мертвой вороны, предуготовленная для вселения в нее демона. В левой руке юноша держал деревянную палку, чтобы направлять с ее помощью свои энергии. В правой руке у него был подаренный Цим амулет. Он с шумом выдохнул. Ладно, поехали.

Юноша окунул конец палки в чашу с пастой и позволил гностической энергии потечь сквозь нее. Когда он вытащил палку, на ее конце тлел осадок.

– Арбендесай, – негромко позвал Аларон, наполняя свой голос гнозисом так, чтобы он был слышен в царстве духов. Тихим шепотом он повторял имя демона вновь и вновь: – Арбендесай… Арбендесай…

Минуты летели одна за другой, однако ничего не происходило. Юноша чувствовал, что остальные тревожно переминаются с ноги на ногу. Проклятье, я ведь был так уверен…

Внутри круга что-то зашипело.

Аларон с трудом сдержался, чтобы не отскочить назад. От смешанной с кровью воды начал подниматься пар, вливаясь в тело вороны и оживляя ее. Внезапно птица встала, неуверенно захлопав крыльями, сгибая и разгибая лапы и спину. Затем она уставилась на юношу.

Во имя Кора… Аларон почувствовал, что остальные подались вперед.

– Арбендесай!

Кто ты, глупец? – захохотал бестелесный голос у него в голове. – Ты не Лангстрит.

Собрав всю свою волю в кулак, Аларон приготовился к неизбежной атаке. Невидимые когти вцепились в его мозг, и весь мир зашатался подобно лодке средь океанских волн. Зубастое лицо, обтянутое пергаментной кожей, зашипело на него, и юноша едва устоял. «Это иллюзия, – напомнил он себе. – Ты все еще стоишь внутри круга». Однако следом полутемный подвал куда-то исчез и юноша оказался в огромном бальном зале. Это был выпускной. Король таращился на него, пуская слюни.

– ПРОВАЛИВШИЙСЯ! – прогремел раздутый и враждебный Люсьен Гавий.