была асинхронная, грузная. Свою летающую платформу изменник, видимо, оставил снаружи. Хотя камеры… показывают, что во дворе ничего нет. Улетела?

«Камеры, сенсоры?.. Почему они не показали его приближение? Ведь это не нанороботы, которых я провел к нему, а огромная туша…».

Но он задвинул эти мысли. Сейчас главное не они.

— Я имею право на такие действия, мистер Мэйвезер. Вы обвиняетесь в измене присяге. И еще по ряду статей Всемирного Уголовного Кодекса.

Холодный формализм. И демонстративное обращение как к гражданскому человеку. «Мистер». Хотя из армии он еще не был уволен и звания не лишен.

— Как вам удалось? Код неподбираемый. У вас должен был уйти месяц.

Надо же, речь сразу прорезалась. Нормальная, звуковая.

— Как нам удалось… это не ваше дело, подозреваемый, — ответил Синохара устало. — Позвольте представиться. Служба планетарной безопасности. Агент 6-го класса Гарольд Синохара. Да, мое имя настоящее. Но я майор, как и вы, а не капитан. Хотя это не имеет значения. Вы обвиняетесь в особо тяжких уголовных преступлениях. Сдайте оружие и сотрудничайте со следствием. Или, если я что-то не так понял… поясните свое поведение.

— Я… ничего не буду объяснять. У меня есть право хранить молчание.

— Его у вас нет, забудьте штампы из кино. Сотрудничали ли вы со «Всемирным трудовым авангардом»? Или другими подобными группами? Отвечайте немедленно. Я наделен самыми широкими полномочиями для проведения предварительного следствия. Сотрудничество со мной поможет вам избежать худших последствий. Например, смертной казни. Или пожизненного помещения на Райский остров.

Он припирал Мэйвезера к стенке, чередуя кнут и пряник, как по учебнику. Но тот отреагировал совсем не так, как от него можно было ожидать.

Майор рассмеялся, глядя прямо ему в глаза без тени страха.

— Забавно. То есть ты думаешь, что я — шпион повстанцев? Это правда?

И вдруг замолчал, будто прочитав что-то в пустоте.

Прошла минута. Синохара отсчитывал секунды. Он нервничал. Находящиеся в соседней комнате — бывшей спальне хозяев дома, и на кухне роботы, которых он позвал для силовой поддержки — на его зов не откликнулись. Не откликались и остальные, дежурившие на улице.

Связь была только с теми, которые находились далеко, на внешнем периметре или на самой линии фронта! В трех километрах и далее.

Синохара вызвал их, мгновенно, с помощью закладки. Они со всей скоростью летели и бежали к особняку. Но когда они приблизились и пересекли невидимый радиус… два километра и восемь метров — то тоже стали недоступны. Ловко, ничего не скажешь.

Австралояпонец уже собирался надеть на подозреваемого магнитные наручники лично, когда тот вдруг заговорил.

— Я хочу сделать… предложение. Прежде чем что-то отправлять своим… наверх. Выслушай его, Гарольд. Подумай, тем ли ты служишь.

Ага! Начал юлить — значит, чувствует свою слабость. Значит, сломается.

Синохара почувствовал себя, как охотник, на прицел к которому попала ценная дичь. Как гончая, взявшая след. Как должен был чувствовать себя подводник прошлого, собирающийся потопить неподвижный и поврежденный линкор.

Вот это рыба! Это просто не форель или лосось. Это… может, и не кит Моби Дик, но точно хемингуэйевский марлин. И он ее почти выловил. Лично, один. Вот теперь-то его наконец-то поднимут на следующую ступеньку. А может и на две.

«Сейчас он меня будет агитировать. Попрекать тем, что я служу монстрам и кровососам. Как наивно и предсказуемо. Сколько раз уже такое было… так делают и девчонки-малолетки, которых ухажер-радикал склонил пронести в сумочке оружие, и седовласые профессорки истории, на старости надевшие хиджаб, которых уличили в вербовке террористов. Так делают иногда — редко — и матерые боевики из пустыни, думающие, что следователь, в чистом костюме, аккуратный, не спавший в хижине или пещере — тряпка и слабак. И никому не помогло. Они бы еще дрона попытались разжалобить».

Но, дьявольщина… Почему не получается никому ничего отправить? Даже запроса на соединение. Где связь? И на прием, и на передачу. И обычная сеть, что еще можно объяснить, и закрытые каналы Корпуса и СПБ, и даже стандартные радиочастоты… все будто умерло. Что, почтовым голубем отправлять?

Чувствуя мандраж, Гарольд поторопился все-таки надеть на него устройство. Метнул к нему две пары автонаручников. Мэйвезер не сопротивлялся, протянув руки с пухлыми ладонями и толстенными запястьями. Устройства сковали ему руки, а потом и ноги. Так-то лучше.

Наручники могли принять любую форму, и налезли бы даже на гориллу. Обезопасив себя таким образом, австралояпонец усилил давление в устройствах, и рывком усадил потерявшего равновесие задержанного на диван. Зубы у толстяка клацнули, но он никак не подал виду, что ему больно.

А роботы все еще были недоступны. Синохара проверил. Они с подследственным все еще были один на один. И это его напрягало. Он хотел заглянуть в соседнюю комнату, но не хотел выпускать подозреваемого из поля зрения даже на секунду.

К тому же он опасался, что с роботами, его роботами, тысячу раз невзламываемыми… что-то не так. Хоть и выглядел Джо абсолютным рохлей. Взгляд у него бегал. И оружия у него не было. Проверено дважды.

Ну и дурак. Понял, что раскрыт, но пошел к спецслужбисту безоружным, не взяв даже пистолета. Хотя это ему бы не помогло.

— Ты похож на наших, — сказал американец. — И этого не изменит даже то, что они перепаяли в твоей голове.

Ого. Даже про операцию ему было известно. Или сказал наугад?

— В сети есть вирка, — продолжал мятежник. — «Сад расходящихся дорожек». Это точнее, чем любые тесты, они не дают объективной картины.

— Какая еще к хренам вирка? — Синохара почувствовал укол разочарования. И подступающее бешенство. — Мы что, в игрушки играем?

Рыба пыталась сорваться. И тоже предсказуемо. Он не раз видел в своей оперативной практике прием «косить под дурачка». И это тоже не помогало задержанным. Всех их раскалывали.

— Каких еще в задницу «ваших»? — произнес он с металлом в голосе. — Бодипозитивных толстяков? Я не из них. И уж тем более я не левый террорист. И мы с вами не шутки шутим. Отвечайте на вопросы или придется применить спецсредства. Могу начать с «белого шума». Или «безопасной боли». А уже потом в карцере устроим и сенсорную депривацию, и лишение сна.

Но Джошуа будто не слышал его, не воспринимал его угроз.

— Ты на самой границе. Они считают тебя своим. И это хорошо. Ты закрытый, но это наполовину эффект культуры. Но кроме культуры… есть еще нейрофизиология. То, что не подделать.

Синохара слегка опешил. Попытался освежить свои знания по психологии. Если этот Джо действительно аспи, то от сильного стресса он мог испытать мелтдаун, выгорание,