В тот же день около 17 часов германский военным атташе в Москве генерал-лейтенант Э. Кёстринг посетил начальника Отдела внешних сношений НКО полковника Г.И. Осетрова:

«Кестринг, подавая мне руку и улыбаясь, говорит – «Теперь мы можем взаимно поздравить друг друга. Злые языки говорят, что ваши мероприятия в Прибалтике направлены против нас, а мы тоже против вас сосредотачиваем войска в Восточной Пруссии». Да, заметил я, есть сведения, что вы сосредотачиваете крупные силы в районе Ейдкунен [Эйдкунен].

Кестринг – «Пусть мировая пресса потешится, но в этом она сама скоро разочаруется. Ваши мероприятия в Прибалтах для нас не являются неожиданностью и у нас отлично понимают, что эти мероприятия необходимы для безопасности 183 миллионного народа. Сведения о том, что мы перебросили кое-какие части в район Ейдкунен верны. Мы это сделали для того, чтобы кто-либо мог заниматься интернированием перебежчиков с литовской территории. Сейчас у нас войска освобождаются – пусть отдохнут».

На мой вопрос – какие последние данные Вы имеете из Франции, Кестринг ответил – «Наши войска подошли уже в Дижон и скоро выйдут к швейцарской границе». А почему вы, заметил я, не используете швейцарскую территорию для удара по путям отхода французских войск от линии «Мажино».

Кестринг – «Нам известно, что французы давно начали выводить свои войска с линии «Мажино» и там их осталось очень мало, поэтому нет нужды нарушать нейтралитет Швейцарии».

Верны ли слухи, что, якобы, некоторые французские круги склонны к сепаратному миру, спросил я.

Кестринг – «Да, такие слухи есть и инициаторы этого движения, якобы, Петен и Вейган». А как Вы думаете г. генерал, спросил я, на каких условиях может быть заключен этот мир.

Кестринг – «Я знаю одно, что Гитлер не пойдет на то, чтобы сделать второй более сильный Версаль, который не обеспечит спокойную жизнь народам. Наши требования, видимо, будут большими, чем могли бы быть при первом нашем предложении, но, во всяком случае, они будут исходить из условий, обеспечивающих нормальное существование немецкого народа и длительный мир в Европе».

Беседа с Кестрингом закончилась в 17 часов, в 18 час[ов] Кестринг по телефону сообщил, что «новый французский министр-президент Петен объявил – Франция должна низложить оружие. Поставил об этом в известность германское правительство и запросил условия, на которых Германия согласна заключить мир. Гитлер совещается с Муссолини об условиях мира с Францией»[1253].

Вызвав вечером 17 июня германского посла и поздравив его с «победами германской армии», В.М. Молотов «сообщил Шуленбургу, что он хочет его проинформировать о балтийских делах, основные сведения о которых ему, вероятно, известны из газетных сообщений. Советский Союз договорился с Латвией, Литвой и Эстонией о смене правительств этих стран и о вводе советских войск на их территорию. Основной причиной мероприятий Советского правительства явилось то, что Советский Союз не хочет оставлять в прибалтийских странах почву для французских и английских интриг. С другой стороны, Советский Союз не хочет, чтобы из-за прибалтийских стран его поссорили с Германией. В прибалтийских странах имелись элементы, которые могли быть использованы для этого, что было бы крайне нежелательно. Советский Союз вел переговоры, и они успешно закончились. Литовский президент Сметона бежал. Его замещает сейчас, согласно литовской конституции, Меркис. Советский Союз посылает полпредов в прибалтийские страны, чтобы договориться о составе правительств этих стран. В Литву послан тов. Деканозов, в Латвию – тов. Вышинский и в Эстонию – тов. Жданов. Политика Советского Союза была всегда пролатвийской, пролитовской и проэстонской. Теперь Советский Союз хочет обеспечить со стороны балтийских стран просоветскую политику. Советские войска уже вошли в прибалтийские страны, причем никаких инцидентов не было. Литовское правительство уже сформировано, и состав его уже опубликован. В основном в него вошли просоветски настроенные элементы. Все эти мероприятия должны обеспечить полное уничтожение какой-либо почвы в прибалтийских странах для проведения антисоветской политики.

Закончив свою информацию, тов. Молотов предложил Шуленбургу задать, если он их имеет, вопросы.

Шуленбург ответил, что он не имеет вопросов и что это дело исключительно только Советского Союза и прибалтийских стран. Пользуясь случаем, он сообщил тов. Молотову, что бывший президент Сметона интернирован, но что от германского министерства иностранных дел не получен еще ответ на его запрос, сделанный по просьбе НКИД о том, какие именно члены литовского правительства перешли германскую границу. Как только ответ на этот вопрос будет получен из Берлина, он немедленно сообщит его в Наркоминдел.

Шуленбург задал вопрос, каково мнение Советского правительства относительно дальнейших мероприятий германского правительства в отношении Сметоны. Германское правительство считает целесообразным держать его интернированным. Кроме того, германское министерство иностранных дел сообщило Шуленбургу о том, что есть признаки возможности перехода целых литовских частей через германскую границу.

Тов. Молотов ответил, что в отношении Сметоны он считает вполне целесообразным мероприятия Германского правительства и что, как сделано германскими властями, так пусть и останется. В отношении литовской границы он считает, что, видимо, она очень плохо содержится. Литовское правительство обратилось к Советскому правительству с просьбой предоставить пограничников для охраны этой границы, и, если оно будет в дальнейшем настаивать на этой просьбе, Советское правительство ее выполнит. Если может идти речь о переходе границы целыми частями, то ясно, что у Литвы дело с охраной границы обстоит очень неблагополучно»[1254].

Естественно, советская разведка продолжала отслеживать реакцию Германии. Так, 19 июня 5-е Управление РККА сообщало, что «по агентурным данным, в Восточной Пруссии на границе с Литвой в течение 16 и 17 июня происходило быстрыми темпами усиление германских войск. Войска перебрасывались к границе, главным образом в районы Эйдткунен, Тильзит и Клайпеда, по грунтовым и железным дорогам.

На границе с Литвой отмечены части в следующих пунктах:

– В Доленен (10 км ю[го]-в[осточнее] Сталлюпенен [Шталлупенен]) – 26 пп;

– в Ширвиндт (25 км вост[очнее] Пилькаллен) – пехотный б[атальо]н;

– в Билдервайчен (10 км с[еверо]-в[осточнее] Сталлюпенен) – две роты бронемашин;

– в Сталлюпенен – штаб пехотного полка и две роты бронемашин;

– в Эйдткунен [Эйдкунен] – пехотный батальон. […] По тем же данным, в Кенигсберг прибыло два транспорта с войсками. Гарнизон Кенигсберга приведен в боевую готовность. В В[осточной] Пруссии объявлена дополнительная мобилизация»[1255].