Охранники Фелипа бегом прибежали во дворец инквизиции на Королевской площади, которая находилась совсем рядом с книжной лавкой, и тут же подняли тревогу.

– На помощь! – кричали они. – Книготорговец Серра напал на дознавателя, а враждебно настроенная толпа не позволила нам прийти ему на помощь, когда мы спешились. Они избили нас и отобрали лошадей!

Охранников отвели к инквизитору.

– Это недопустимо! – прорычал монах. – Пошлите полностью укомплектованный отряд к книжной лавке и гонца к губернатору, чтобы он вывел войска на улицы. Мы не позволим черни безнаказанно нападать на одного из наших. Где дознаватель?

– Он остался лежать на земле около книжной лавки, и мы не смогли помочь ему. Мы даже не знаем, жив ли он.

– Сержант, освободите дознавателя и доставьте сюда книготорговца, – приказал монах. – Его нужно наказать. Но предупреждаю: действуйте осторожно, ибо взбунтовавшаяся толпа опасна. Выезжайте как минимум с двадцатью людьми и позаботьтесь о том, чтобы они были хорошо вооружены. Если понадобится помощь, дождитесь королевской гвардии.

В компетенцию войск инквизиции входило задержание подозрительных лиц и охрана заключенных и осужденных. Таким образом, войска инквизиции состояли только из подразделений пехоты. Одно из них, вооруженное копьями, щитами и мечами, в сопровождении судебных приставов и писарей направилось вместе с двумя безлошадными всадниками на место происшествия. Прибыв на место, они увидели, что Фелип все еще лежит на земле; Педро, наблюдавший из окна книжной лавки, подумал, что тот притворялся мертвым, чтобы не получить новые удары. Находясь в столь жалком состоянии, Фелип не мог подняться без помощи своих людей, и они с трудом подняли его тушу с земли. У него была рассечена губа, на лице виднелись следы от ушибов, а из раны на голове текла кровь. Он также жаловался на боль в груди и в спине. Посмотрев в ту сторону, куда убежал Жоан, Фелип сказал своим охранникам:

– Быстрее! – Его голос звучал жалобно. – Садитесь на лошадей – и за книготорговцем. Должно быть, он уже пересек площадь.

– Надо же, как не повезло! – сказал Педро. – А лошадей здесь нет.

– Что вы сделали с лошадьми? – завопил сержант. – Кто осмелился украсть лошадей инквизиции?

– Увидев, что всадники ушли, – ответил Педро, – а господин дознаватель не может воспользоваться лошадьми, я попросил подмастерьев взять их под уздцы и отвести в вашу казарму при королевском дворце. Я не хотел допустить, чтобы кто-нибудь украл их.

– Как так может быть? Мы должны были встретиться с ними.

– Не знаю, – сказал Педро, стараясь скрыть улыбку, – должно быть, они пошли более длинным путем.

– Проклятье! – проскрежетал Фелип. – Немедленно пошлите солдат в погоню за книготорговцем. – После этого он застонал и, поддерживаемый одним из своих охранников, был вынужден сесть на землю.

– Минутку, – произнес Педро, указав на Фелипа. – Этот человек убил другого, и именно он должен быть задержан.

– Не говорите глупостей, – оборвал его сержант, командовавший военными. – Это был раб, неверный!

Когда он попытался броситься в погоню за Жоаном, то задел плечом Андреу, старшего сына Марии, который был уже мастеровым в типографии, и чуть не сбил его с ног.

– Это был человек, – бросил в лицо сержанту юноша. – И в тысячу раз лучше, чем этот рыжий убийца.

– Дорогу инквизиции! – закричал сержант.

Но группа людей, перекрывших выход с улицы Эспесьерс на площадь Сант Жауме, не позволяла ему сдвинуться с места.

– Назад! – приказал сержант. – Копья наизготовку!

И они стали двигаться вперед, угрожая копьями работникам книжной лавки и соседям, которые в конце концов были вынуждены расступиться.

– Вон он, там! – крикнул один человек, указав в противоположный конец площади.

И солдаты бросились в погоню за Жоаном, а Фелип вновь приподнялся с земли с помощью своих охранников. Когда ему удалось встать, он погрозил кулаком в сторону книжной лавки.

– Вы еще вспомните меня! – сказал он и повторил: – Клянусь, вы еще не раз меня вспомните!

– Убийца! – бросила ему в лицо Анна.

Все работники книжной лавки хором повторили за ней это слово, а Андреу и его друзья подошли ближе с угрожающим видом.

– Пойдемте отсюда, – позвал дознавателя один из его людей.

С перекошенным от боли лицом Фелип Гиргос, опираясь на двух своих головорезов, с трудом поковылял в сторону королевского дворца.

Жоан слышал крики за своей спиной, но заставил себя идти обычным шагом, пока не пересек площадь и не оказался на улице Калль. Повернув голову, он увидел у книжной лавки споривших друг с другом людей. Он прошел уже почти всю улицу, когда, снова оглянувшись, заметил нескольких солдат, которые успели добраться до площади и бегом направлялись в его сторону.

– Задержите этого человека! – крикнул тот, что был впереди.

Жоан завернул за угол улицы. Теперь его не могли видеть с площади, и он бросился бежать в сторону улицы Бокия.

Одновременно он лихорадочно соображал, где можно было бы спрятаться. Совсем рядом была площадь Тринитат, где находилась одноименная церковь, место расположения гильдии книготорговцев. Однако это святое место не могло послужить ему убежищем от инквизиции, да и книготорговцы вряд ли смогли бы что-нибудь сделать для него, даже если бы захотели помочь. При всем своем желании они никогда не укрыли бы его. Многие были потомками новообращенных, и само слово инквизиция вызывало у них панику. Его друг книготорговец Льюис, хотя и был старым христианином, тоже не смог бы спрятать его. Фелип Гиргос, прекрасно осведомленный об их дружбе, в первую очередь подверг бы обыску его дом. По этой же причине Жоан не мог прибегнуть к помощи Бартомеу, который, даже будучи членом Совета Ста, не обладал достаточной властью, чтобы укоротить руки инквизиторам. И даже в монастыре Святой Анны не было ему прибежища: монахи ничего не смогли бы сделать для беглеца, преследуемого инквизицией. Куда же идти?

121

Улица де ла Бокия была прямой, и, добравшись до ворот Бокерия, где она заканчивалась, Жоан увидел солдат, бежавших в его сторону с другого ее конца.

– Задержите этого человека! – снова крикнул тот, который командовал солдатами.

Не останавливаясь, книготорговец левой рукой вынул кинжал из ножен, а правую положил на эфес своего меча. Он не позволит схватить себя. Жоан вздохнул с облегчением, заметив, что в воротах, соединявших старый город с пригородом Раваль, не было часовых. Он прошел через них и оказался на рынке Бокерия, который занимал большую часть бульвара Лас Рамблас. Жоан спрятал кинжал и скрылся среди многочисленных прилавков, на которых было разложено мясо, в основном козье, а также овощи, зелень и другие продукты. Действуя довольно быстро, Жоан, тем не менее, старался сосредоточиться. Если он пойдет дальше по улице Эспитал, то сможет добраться до ворот Сант Антони и покинуть город. Но в отличие от ворот де ла Бокерия, которые находились внутри города, ворота, которые вели за пределы города, хорошо охранялись, поэтому часовые наверняка уже были предупреждены. Если он попытается выбраться из города, то риск быть схваченным возрастал. Он продолжил идти по Рамбле в сторону горы, петляя меж прилавков и надеясь на то, что солдаты потеряют его след.