миссис Скуэйн, но, на данный момент, он был совершенно не готов к этому.

– Выходит, вы знаете обо всём? О Молтембере, об Эрхаре, о Сорвенгере?

Юлиан оставил попытки выпить неостывающий чай, поэтому решил оставить чашку на несколько минут, вернув её на стол.

– Это я взорвал Центральные Часы Свайзаутерна. Только никому ни слова об этом. Но про Сорвенгера я узнал всего лишь пару недель назад, когда вернулась Ривальда. Я, как и все остальные, не помнил его. Не знаю, как ему это удалось.

– Вы считали меня за сумасшедшего, когда я пытался доказать его существование?

– Нет, – ответил Тейлор. – Я пытался во всём разобраться, но так и не смог. До возвращения миссис Скуэйн.

– Почему я его помнил?

– Ривальда обещала рассказать. В личной беседе.

Юлиан не рассчитывал на то, что Лиам раскроет секрете Ривальды раньше её самой, но обязан был попытаться.

– Сорвенгер является адептом Культа Халари, не так ли? Попытки завладеть городом являются частью большей игры, в которой он желает вернуть Отречённого?

– Возможно, всем этим он пытается отвлечь нас от чего-то. Если это так, у него получается. Но у нас в руках наше главное оружие – Ривальда Скуэйн. И Сорвенгер всё ещё считает её мёртвой, потому мы на шаг впереди.

Лиам попытался улыбнуться. В этот момент Юлиан наконец смог разглядеть их общую с Гаретом черту – тягу к оптимизму. Даже в самые сложные моменты они пытались улыбаться и находить причины для надежды.

Юлиан попытался глотнуть чая, но, он всё ещё оставался таким же горячим. Начинало казаться, что старший Тейлор заколдовал чашку.

– А что Гарет? – спросил Лиам. – Как себя чувствует? Не видел его неделю.

– Вот-вот должен вернуться с прогулки с Хелен.

Улыбка пропала с лица Тейлора.

– С ним всё в порядке?

– Пока да, но, я немного боюсь за него. Он очень счастлив, потому что обрёл Проксиму, но я не считаю это за хороший знак. Сила внутри него растёт в геометрической прогрессии.

– Что в этом плохого?

– Я опасаюсь, что его тело может не выдержать. Восемнадцать лет его организм жил без Проксимы, а теперь в нём её так много, что она буквально вырывается наружу.

Юлиан задумался.

– Ритуал извлечения Проксимы сработал в обратную сторону. Что, если вся Проксима, хранившаяся в филактерии, перешла к нему?

– Та, что принадлежала Хелен, Эриксену и мистеру Глесону. Я давно это понял. Для такого человека, как он, этого слишком много.

Несмотря на всю опасность ситуации, Лиам старался придерживаться спокойного тона. Это позволяло и Юлиану не поддаваться излишнему негативу.

– Но ведь можно как-то выкачать её из него? То, что принадлежит Хелен и Йохану, им вернуть, а Проксиму Уэствуда оставить Гарету.

– Если бы у меня на руках было практическое пособие, я бы уже сделал это. Но, к несчастью, такого не существует.

– Нам нужен филактерий. И знания, которыми обладает Сорвенгер. Мы видели, что Проксиму возможно не только извлечь из тела, но и ввести туда.

Робкая улыбка проскочила на лице Тейлора. Он собирался что-то ответить, но в этот момент дверь распахнулась, и в гостиную вошёл Гарет.

Он был ещё более свеж и воодушевлён, чем в прошлый раз. Юлиан хотел порадоваться за него, но слова Лиама не позволили это сделать.

– Привет, Юлиан, – махнул рукой Гарет. – Как дела? Меня ждёшь? До ужаса голоден, отец. Когда ужин?

Лиам и Юлиан переглянулись.

– Пойду что-нибудь приготовлю, – ответил старший Тейлор и удалился на кухню.

В гостиной повисло неловкое молчание. Юлиан не знал, как начать диалог.

– Как чувствуешь себя, Гарет?

Тейлор гневно нахмурил брови.

– Мне надоели эти вопросы. Я слышу их каждый день. Ото всех. Со мной всё в порядке. Отвечаю в последний раз.

Юлиан ожидал подобной реакции, но виноватым себя не чувствовал.

– Это не шутки.

– Вы снова с отцом меня обсуждали?

– Нет.

– Не лги мне. Мой слух обострился, и я всё слышал ещё на улице. Вы оба должны понять, что Проксима не убивает меня, а делает живым.

– Её слишком много.

– Не так. Это у тебя её слишком мало, а у меня в самый раз. Я бы мог создать себе стейк из молекул воздуха, но из уважения к кулинарным способностям отца не делаю этого.

– Невозможно создание чего-то из ничего. У магии есть три принципа – движение, разрушение и преобразование. Создание не входит в этот список.

– О создании и не идёт речи, – уверенно ответил Гарет, присев рядом с Юлианом. – Я про преобразование.

Юлиан ощутил редкое желание ударить Гарета. Его высокомерие начинало раздражать.

– Ты должен быть осторожен с этим.

Юлиан никогда не умел читать морали и напутствовать. Поэтому, он сомневался, что данная попытка окажется удачным.

Гарет взял в руку чашу Юлиана и едва ли не единым глотком осушил её.

– Как ты не понимаешь? – спросил он. – Я получил в руки самый настоящий подарок судьбы! Мечта всей моей жизни разом исполнилась. Во мне так много силы… Не три Проксимы. Кажется, что больше. Я не просто могу всё… Я и есть сила.

Юлиан слышал карикатурную речь злодея. Если Гарет иронизировал, то делал это бесподобно.

– Твой отец не считает, что это хорошо.

– Но он не знает наверняка. У меня всё под контролем, Юлиан. Сила не разрывает меня изнутри. Я в гармонии с ней. Если ты считаешь, что она туманит мой рассудок, то ты сильно ошибаешься. Я верну Йохану и Хелен то, что им принадлежит. Мне не нужно чужое.

Это немного успокоило Юлиана.

– Но ты не знаешь как, – произнёс он.

– Ты сам пять минут назад подкинул мне идею. Навестим Сорвенгера, заберём филактерий и получим инструкции по перераспределению Проксимы. По-моему, это безупречный план.

Юлиан всё ещё надеялся, что это ирония.

– Как ты намереваешься провернуть это? Это слепая и самоубийственная атака.

– Пойдём в лоб. Ты не представляешь, насколько я силён. Сорвенгер не представляет для меня никакой опасности.

– Он обладает ужасной силой…

– Которая и в подмётки не годится моей.

Гарет пафосно щёлкнул пальцами, после чего входная дверь резко отворилась, и в помещение вошёл Сорвенгер. Он был одет в строгий костюм – такие носят мэры, а в правой руке сжимал револьвер.

Юлиан вскочил с дивана и приготовился к битве, но, прямо на его глазах Сорвенгер покрылся пламенем и сгорел за несколько секунд. На том месте, где он стоял ранее, не осталось и пепла.

Обескураженный Юлиан обернулся и увидел улыбающегося Гарета, положившего ногу на ногу.

– Иллюзия? – спросил он.

– Реалистично, не правда ли? – засмеялся Гарет и снова щёлкнул пальцами.

Дверь