– Брунт, эта ночная работа стоила жизни четырнадцати солдатам хакков, многие из которых, возможно, были просто обывателями, которых собрали и отправили сюда в порыве патриотического энтузиазма. Это был подлый трюк.

– При чем здесь?..

– Мы уже положили их на лопатки один раз. Потом подняли на ноги, сдули с них пылинки и отправили домой. Это было нечестно по отношению к таким прямолинейным авантюристам, как хакки. Это было прямое приглашение к новым ошибкам. И если их быстро не прихлопнуть, они будут увязать в этих ошибках все глубже… пока не вынудят нас построить новый флот. Но на этот раз может случиться так, что им уже нечего будет собирать по осколкам.

Брунт задумчиво посмотрел в бледнеющее небо и коротко рассмеялся.

– Увидев вас с гневным огнем в глазах, я подумал, что вы собираетесь отомстить хаккам за погубленную карьеру. Но вы, оказывается, всего лишь хотели отправить им послание.

– Простым языком, который они способны понять, – добавил Дальтон.

– Вы странный человек, коммодор. Второй раз вам удается в одиночку остановить войну. И поскольку вы договорились с Ч’уувой сохранить все в тайне, никто даже не узнает об этом. В результате вы станете посмешищем из-за ложной тревоги. А после того, как вы раскрыли свою личность, ваш свалочный бизнес обречен на неудачу. Черт возьми, полиция по первому слову Марстона арестует вас за все прегрешения, начиная с кражи оружия и кончая плевком на мостовую! И вы не сможете сказать ни слова в свою защиту.

– Со временем все утихнет.

– Я мог бы шепнуть Марстону на ухо…

– Нет, Брунт, не можете. А если попытаетесь, я назову вас лжецом. Я дал слово Ч’ууве, и, если об этой авантюре станет известно, хакков пинками вышибут со всех земных рынков, которые они освоили за последние шесть лет.

– Похоже, вы сами себя загнали в угол, коммодор, – глухо проговорил Брунт.

– Второй раз вы называете меня коммодором… майор.

Брунт удивленно охнул. Дальтон улыбнулся одной половиной рта:

– Я способен унюхать ушлого парня из разведки с расстояния в полмили. Меня всегда удивляло, зачем вас сюда направили.

– Приглядывать за вами, коммодор, зачем же еще?

– За мной?

– Человек вроде вас всегда остается загадкой, – пояснил Брунт. – Вы не даете «золотым погонам» спать спокойно. Вы не поддерживаете ни одну из партий. Однако я думаю, что вы послали сообщение не только хаккам…

Дальтон хмыкнул.

– …Могу вас заверить, что вам не придется подыскивать новое место для свалки. Думаю, вы нужны флоту. Придется задействовать кое-какие связи, но это можно устроить. Вероятно, не в звании коммодора – не в ближайшее время, – но, по крайней мере, у вас будет палуба под ногами. Как вы на это посмотрите?

– Я подумаю, – ответил Дальтон.

Перевод О. Степашкиной

1

Когда прозвенел звонок, Карлин Димплиби была в душе.

– Черт! – воскликнула Карлин, медленно повернулась с лицом, обращенным вверх, к душу, потом закрутила большие хромированные рукоятки кранов и шагнула на белый нейлоновый коврик, покрывавший пол от стены до стены, – его уложили на той неделе. В слегка запотевшем ростовом зеркале отразились плавные изгибы, приятно сочетавшиеся со стройностью. Она хихикнула от удовольствия, вытирая спину, прошла через спальню и набросила слишком большой для нее белый махровый халат. Потом прошлепала босиком по выложенному плиткой коридору. Когда она открыла дверь, послышался новый звонок.

За дверью стоял высокий широкоплечий рыжеволосый молодой мужчина, одетый безукоризненно: белые фланелевые брюки, голубой блейзер с модными, но немного потертыми накладными карманами, и щегольские белые туфли.

– Я… прошу прощения, мадам, – произнес он столь низким голосом, что Карлин почудилось, будто она ощущает его подошвами ног. – Я… э-э… я подумал, что вы, возможно, не услышали звонок.

Он умолк и покраснел.

– О, это очень мило, – сказала Карлин. – Ну, то есть ничего страшного.

– Э-э… я… пришел, э-э, починить свет.

– Черт возьми, я даже не знала, что с ним какие-то неполадки. – Она отступила от двери и, когда молодой человек заколебался, сказала: – Входите же. Щиток в подвале.

Рослый молодой человек бочком протиснулся в дом.

– А профессор Димплиби дома? – нерешительно спросил он.

– Он еще на занятиях. С него в любом случае не было бы толку. Джонни ничего не смыслит в простых вещах. Но он настоящий гений в квантовой теории.

Карлин посмотрела на пустые руки гостя.

– Может, мне зайти позже?

– Я заметила, что у вас нет никаких инструментов, – укоризненно сказала Карлин.

Молодой человек охнул и совсем уж буйно покраснел.

– Ну, я подумал, что я только…

– Вы явились под ложным предлогом, – негромко сказала Карлин. – Надо же, такой красавчик, как вы! Я бы сказала, что у вас полно девушек.

– Ну, я…

– Присаживайтесь, – мягко предложила Карлин. – Чашечку кофе?

– Спасибо, я никогда не пр… мне не… в смысле – я лучше пойду.

– Курите?

Она взяла с кофейного столика пачку сигарет и предложила гостю. Тот поднял руки и испуганно оглядел себя. Карлин рассмеялась:

– Присаживайтесь и рассказывайте, в чем дело.

Рослый молодой человек громко сглотнул.

– Вы случайно не студент, мистер?.. – Карлин многозначительно не окончила фразы.

– Нет. Не совсем. – Он робко присел на краешек датского стула. – Конечно, все мы постоянно учимся.

– Я имела в виду… Вы не думали о том, чтобы просто подойти к студентке и пригласить ее на свидание?

– Ну, не совсем…

– Возможно, она вцепилась бы в этот шанс обеими руками. Вы просто слишком робкий, мистер?..

– Скорее, необщительный, мадам. Но в конце концов…

– В какой безумной культуре мы живем. Она чудовищно давит на людей, притом безо всякой необходимости. Я имею в виду, что может быть естественнее, чем…

– А… а когда вы ждете профессора Димплиби? – прервал ее молодой человек, теперь уже весь красный – от аккуратного белого воротника до треугольного выступа волос на лбу.

– О, я вас смущаю. Извините. Пожалуй, заварю кофе. Джонни должен прийти с минуты на минуту.

Включенная кофемашина тихо зафыркала. Напевая себе под нос, Карлин наполнила две чашки и поставила их на японский серебряный поднос вместе с молочником и сахарницей. Когда она вошла, молодой человек вскочил.

– Сидите-сидите. – Карлин поставила поднос на низенький кофейный столик. – Сливки и сахар?