– Это никогда не закончится, – сказал Там Лану, когда они ждали своей очереди к порталу. – Она сбежит. Так, как всегда удавалось нам. Должна быть какая-то причина.

Тран молча сидел, погруженный в размышления.

– Рискнул бы предположить…

– Слушаю.

– Думаю, есть и другие интриги. Если внимательно слушать тут и там, можно догадаться.

– Ей дадут сбежать?

– Возможно. Точно не знаю. Она умная и сильная женщина. В любом случае что-то происходит. Так что займемся лучше прикрытием собственной спины.

Об этих словах О Шин вспомнил позже, когда Ву вынудил лорда Чиня принести ему присягу на верность. Помня чудесное спасение от охотника Мглы, он милостиво принял присягу Чиня, а потом задумался. Тран был прав.

Он велел Трану и Лану внимательнее наблюдать за происходящим. Ни один заговор не мог пройти бесследно.

Сражение под Баксендалем опрокинуло все надежды. Приготовления к нему шли достаточно успешно. Чинь взял на себя тактическое командование и быстро оттеснил войска Запада за оборонительные укрепления. Никто особо не беспокоился. Противник представлял собой мешанину из полудюжины государств, настоящее политическое болото, возглавляемое человеком, не имевшим опыта крупномасштабных операций и уже однажды понесшим поражение от легионов.

По обычаю Шинсана, сражение началось с поединка чародеев. О Шин, осмелев после испуга Ву, вызвал самого Госика…

Старик-горбун, паривший высоко над полем боя, был вне себя от ярости. Подобное не входило в его планы. И он предпринял определенные шаги, даже зная, что они могут отсрочить воплощение в жизнь его целей, – но О Шин становился всерьез опасен, освободившись от власти Эхелеба в Шинсане…

Использовав Полюс Силы, имевший облик золотого медальона, старик положил конец магии. О Шин был в ужасе, как и его тервола, – с подобным они никогда еще не сталкивались и вообще не считали, что такое возможно.

– Мы сохраняем преимущество, – доказывал Чинь. – Они все еще слабы и разбиты. Мы вырежем их под корень. – Вера его была непоколебима.

Сперва казалось, будто предсказание Чиня сбывается. Солдаты Запада были упрямы, но не представляли собой достойного противника для легионов. Их ряды уже рушились…

Однако Там не мог избавиться от предчувствия наступающей катастрофы. То же чувствовал и Тран и потому приказал привести охрану О Шина в состояние наивысшей готовности. А потом случилось то, что должно было случиться, – западные рыцари атаковали с фланга, который, как считалось, давно прикрывал местный союзник, и ударили по резервному легиону, прежде чем кто-либо успел опознать в них врага. Солдаты Шинсана никогда еще не сталкивались в бою с рыцарями, и теперь они стояли, сражались и умирали, как их учили, – по сути, бессмысленно.

Чиня охватила паника, которая передалась и О Шину.

– Будем держаться! – умолял Тран. – Любой ценой! Они не прорвутся!

Никто его не слушал – даже юноша, который поклялся уважать советы Трана превыше любых других.

Против легионов, расчищавших оборонительные укрепления Рагнарсона, выступили всадники. Чинь и Ву в ужасе закричали. Тран упрашивал и запугивал, пытаясь предотвратить бегство. Той же ночью О Шин отдал приказ отступать.

– Что? – спросил Тран. – Куда?

– В Майсак. Мы сохраним контроль над ущельем, перебросим по телепорту больше людей и возобновим наступление. Имперский штандарт останется здесь, – произнес он, подражая Чиню, и замолчал.

Он ненавидел подобные жертвы, зная, что легион они потеряют, если вовремя не придет подкрепление.

– Останемся здесь, – продолжал настаивать Тран.

– Нас победили.

Тран сдался: когда О Шин становился глух ко всему, уговаривать его не имело смысла.

Майсак встретил их дождем стрел вместо хвалебных песнопений в честь властителя – Король без Трона добрался сюда первым. Чинь кипел от злости – никогда прежде солдат Шинсана так не унижали.

– В атаку! – заорал он. – Убить их всех!

О Шин вновь проигнорировал совет Трана.

Атака стоила им стольких бессмысленно потраченных жизней, что от того положения, которое занимал Чинь среди тервола, не осталось и следа. В течение многих лет никто его больше не слушал. Тервола также постоянно задавали вопрос, почему О Шин согласился на безумные требования Чиня, хотя тот варвар, Тран, предвидел результат…

После второго поражения О Шин снова начал доверять Трану. Охотник провел уцелевших солдат через дикие пустоши, что сопровождалось суровыми испытаниями. До Шинсана добрались две тысячи человек из двадцати пяти.

Западная авантюра, столь оптимистично начавшаяся, нанесла О Шину незаживающую рану, а тяжкое путешествие через степь заставило вновь познать забытый страх. Ему трижды в жизни приходилось бежать – от ханьчиньцев, от Мглы, а теперь от Запада. И больше ему этого не хотелось.

Пережитый ужас сформировал всю его политику как властителя Шинсана.

Что ж, по крайней мере одного ему удалось добиться: Мгла была побеждена. Теперь она жила в лагере врага, делясь с ним знаниями.

О Шин стал заклятым изоляционистом. К несчастью, тервола считали по-своему…

Отряд Рагнарсона добрался до Карак-Страбгера к полуночи. Браги ворчал, глядя на неотремонтированные стены замка, которыми никто не занимался со времен гражданской войны. С этим следовало что-то делать – Баксендаль был ключевым пунктом для обороны всего Кавелина. Крепости, словно женщины после тридцати, требуют постоянного внимания, иначе быстро развалятся. Передав лошадей солдату небольшого гарнизона, Браги взглянул на Вартлоккура.

– Не сейчас. Она отдыхает. У нас впереди целый день.

– И все же я хочу ее увидеть, хотя бы на минуту. Рагнар, останься с господином Элдредом. Дежурный капрал найдет вам место для сна.

– Мне бы оно очень пригодилось, – ответил Рагнар, и по его лицу пробежала тень.

– Сейчас вернусь. – Браги обнял сына. Оба слишком многое потеряли, и у них имелось достаточно времени для воспоминаний, пока ехали сюда. Рагнарсон был не из тех, кто открыто проявлял чувства, и его жест удивил Рагнара, хотя и доставил удовольствие. – Иди. И веди себя как следует. Любому солдату дано разрешение надрать тебе задницу, если будешь плохо себя вести.

Подъем был долгим – Гьердрум и доктор Вахтель позаботились, чтобы никто не мог с легкостью добраться до Фианы. Она была одна, не считая спавшей в кресле служанки. Помещение освещала единственная свеча возле кровати.

Несколько мгновений Браги молча стоял, глядя на измученную болью красоту. Сейчас, однако, она спала спокойно, и он решил ее не тревожить после всего, что, по словам Вартлоккура, ей пришлось пережить. От эльфийской внешности, которая так потрясла его при первой встрече, ничего не осталось – но тогда ей едва исполнилось двадцать, и ее беспокоили лишь государственные заботы.