— Быстро, — сказал он по-русски, почти не сомневаясь, чтоего понимают, — зачем ты следил за мной?

Пострадавший от неожиданности что-то жалобно промычал.

— Я сказал быстро, — дуло пистолета уперлось почти в самуюноздрю преследующего. Такие вещи впечатляют.

— Мне приказали, — сумел выдавить несчастный, чутьотдышавшись.

— Кто?

На колебание не оставалось времени. Пистолет больно давил нанос, расширяя ноздрю до возможных пределов.

— Больно, — простонал незнакомец, — меня послали по приказуАветисова.

— Кто такой Аветисов?

— Руководитель наших людей в Лос-Анджелесе. Ему сталоизвестно, что вы сегодня прилетаете в Нью-Йорк, и он послал нас встретить ипроследить, с кем вы будете разговаривать. Больше ничего, клянусь. Уберитепистолет.

— Откуда он узнал о нашем прибытии?

— Ему позвонили из Москвы. Кажется, какой-то банкир.

— Фамилию знаешь?

— Нет, уберите пистолет.

— А название банка?

— «Кон… Континенталь-банк», — выдавил незнакомец.

Нестор чуть ослабил давление. Работа в КГБ научила егообращать внимание на каждое слово допрашиваемого.

— Ты сказал — «нас». Сколько вас человек?

— Двое. Честное слово, двое. Я и мой напарник.

— Где он сейчас?

— В вашей гостинице. «Пасет» твоего напарника.

Нестор убрал наконец пистолет. Все было ясно. Саркисян тожене особенно доверял своим союзникам и решил на всякий случай подстраховаться,выяснив, с кем именно будут встречаться посланцы Гурама Хотивари. Незнакомец,похоже, говорил правду, в их задачу не входило устранение нежелательных гостей.Они должны были только следить за прибывшими. На роль ликвидаторов, даже приналичии оружия, они явно не подходили.

— Как тебя зовут? — спросил вдруг Каландадзе.

— Карен.

— Мой тебе совет, Карен, не попадайся мне больше на глаза. Аоружие свое забери. И лучше не носи его в городе. Разрешения на его хранение иношение у тебя, конечно, нет, а здесь законы строгие — посадят, даже моргнутьне успеешь. Представляешь, что могло быть, если бы на моем месте был какой-нибудьамериканский полицейский?

— Ничего не могло быть, — спокойно ответил, вытерев нос,Карен, — у нас куплена вся полиция, меня бы сразу отпустили.

— Ладно, — Нестор достал из пистолета обойму и протянулоружие своему преследователю, — возьми свою «пушку» и в любом случае постарайсямне больше не попадаться на глаза. Иначе в следующий раз патроны из обоймыпопадут в другое место.

— Дурак ты, — получив обратно пистолет, сразу успокоилсяКарен, — у нас ведь приказ был только следить за вами. А ты сразу бросился наменя. Теперь, если мне прикажут убить тебя, я это сделаю с большимудовольствием.

— Договорились, только и ты постарайся мне больше непопадаться на глаза, — деловито согласился Нестор.

Он вышел из туалета и, уже не оглядываясь, зашагал кэскалатору, ведущему на второй этаж. Конечно, он понимал, что наблюдатели такпросто не исчезнут, но ему важно было подтвердить свои догадки. Если Саркисяндействительно подозревает своих союзников в двойной игре, он пришлет тольконаблюдателей, но, если он сам ведет такую игру, в дело вступят ликвидаторы.

Бывший сотрудник КГБ, он хорошо умел просчитывать всевозможные варианты и понимал всю сложность их миссии в Америке. Главное быловстретиться с Генералом в Балтиморе и уже вместе с ним разработать дальнейшуючасть операции с последующим обязательным выходом на прибывшего из Россиисвязного. Самым важным был вопрос — кто и зачем решил искать контакты сосевшими в Америке авторитетами. Причем, если попытаться вскрыть глубинныйхарактер мыслей самого Гурама Хотивари, суметь разобраться в сложных мотивахего поступков, то, просеяв все его мысли, можно было прочесть одну — главную.Против кого будет направлен новый союз — вот единственный вопрос, которыйволновал Гурама Хотивари. И это было самым важным и самым страшным в егонелегком «бизнесе».

Нестор часто задавал себе вопрос — что именно связывает егос этими людьми, и никогда не находил ответа. Правда, он помнил, что дома, вТбилиси, живут старые родители, которые нуждаются в его помощи, а в Москве воднокомнатной квартире его ждут супруга и маленький сын, ради которых он,собственно, и согласился работать с людьми Гурама Хотивари. Выбраться из тогоположения, в которое он попал, не имея работы, денег и квартиры в Москве, былоочень сложно, если не невозможно. Приходилось задавать себе проклятые вопросы имучительно размышлять в поисках выхода, которого не было. Эта работапротиворечила всему укладу его прежней жизни, всем его убеждениям,выработанному годами моральному кодексу собственного поведения. Она противоречиласамой его сущности некогда порядочного человека. Но других выходов несуществовало. Трижды он пытался вернуться на прежнюю работу в Грузии и триждыполучал вежливый, но твердый отказ. По непонятной логике в стране, руководимойбывшим министром внутренних дел и бывшим членом Политбюро, бывшие сотрудникиКГБ и МВД считались не совсем лояльными и надежными гражданами, а бывшиеавторитеты, наоборот, считались вполне достойными людьми и даже избирались впарламент. Почти кафкианская ситуация с перевоплощениями проходила повсеместно,по всей территории бывшего СССР с разными вариациями.

Вернувшись в гостиницу, он прошел холл, запоминая всехсидевших вокруг людей, один из которых должен был быть спутником Карена. Затем,поднявшись в лифте, он долго стоял в коридоре, ожидая второго незнакомца. Всебыло спокойно. Подумав немного, он подошел к номеру Важи и несильно постучал.За дверью была тишина. Он постучал сильнее. По-прежнему никто не ответил.Поколебавшись немного, он пошел к своему номеру. Важа мог заснуть так крепко,что не услышал Нестора, или просто не захотел открывать. Второй вариант былдаже более возможен. Подумав немного, он все-таки решил позвонить в номерДадашвили. Телефон не отвечал. Он впервые начал нервничать и, подумав немного,все-таки решил проверить. Достав из чемодана несколько универсальных отмычек,сделанных по заказу людьми Хотивари, он вышел из номера и, оглядевшись, началосторожно открывать дверь. Конечно, Дадашвили это может не понравиться, новремени на другие действия просто не оставалось. Замок был довольно простой, ион быстро с ним справился. В комнате было тихо. На кровати никого не было.Более того, она была даже не раскрыта. Успокоившись, он повернулся, чтобывый-ти, когда заметил чуть приоткрытую дверь в ванную. Что-то ему непонравилось. Или это была наработанная годами интуиция? Он подошел к ваннойкомнате. Открыл дверь. В луже собственной крови прямо в ванной лежал зарезанныйВажа Дадашвили. Убийца полоснул его по шее, и на зеркале перед умывальником ещебыли видны наспех затертые следы брызнувшей туда крови. Нестор обернулся и вэтот момент услышал чьи-то осторожные шаги.