– Кто это?

– Дочка, – сказал Гвоздь, на лице которого вдругпрорезалось нечто вполне человеческое. – Сошелся я с одной в самом началеперестройки... Ну, вскоре снова сел... как оказалось, в последний раз. Онаумерла три года назад. Баба была с характером, там, знаете, получился чистыйроман типа: ах, вот ты кто, а вовсе не честный инженер? Знать тебя не знаю,уголовная твоя рожа! – Он уставился куда-то вдаль, произнес отрешенно: – Схарактером была баба... Ну вот... В общем, три года назад я Томку подобрал под крыло.Сложный был процесс – девка опять-таки с характером, вся в маму, привыкладумать, что папка-летчик двадцать лет назад навернулся с вертолетом в щепки...А тут – нате вам, живой папка, и к тому ж не кто-нибудь, а господин Гвоздь...Скажу по совести, родственные отношения до сих пор строятся непросто. Нуничего, квартирку я ей сделал, денежки брать привыкла...

– Взрослая, я так понимаю?

– Да, в общем... Двадцать два. Универ заканчивает,сейчас в тайге с археологами... и это-то меня начало напрягать. Они на границес Монголией, а там нынче что-то близкое к полному бардаку – через границу в обестороны шастают все, кому не лень, потому что нет никакой границы, тайга одна.Наши у монголов тырят скот... и это, между прочим, оформилось в серьезныйбизнес с цепочкой на полстраны... попутно гуляет контрабанда, места не самыетихие... Как по-вашему, стоит ее оттуда забрать? Особенно в свете н а ш и хпечальных дел?

– Пожалуй, – кивнул Мазур. – Если что –готовый заложник.

– Я пошлю Котовского. Завтра вечером будет готовсамолет...

– У вас и самолет есть? – усмехнулся Мазур.

– Да так себе, самолетишко, – хмыкнулГвоздь. – Всего-то Як-40, не «боинг» же. Мы, напоминаю, бизнесменылегальные и не последние, нужно же соответствовать. Да и удобно. И вот что...Завтра вечером вы тоже полетите с Котовским. Ничего особенно сложного –возьмете Томку и привезете сюда. Если будет брыкаться – хватайте за косу исилком...

– Почему я?

Гвоздь какое-то время смотрел на него цепко, с непонятнымвыражением. Потом неспешно сказал:

– Открою вам один маленький секрет... Никому я сейчасне доверяю на все сто. Ни Котовскому, ни Вальке Хлынову – это который бывшиймент, а сейчас, так сказать, у меня министром внутренних дел... Вам такоесостояние, часом, не знакомо – когда нет никаких улик, но на всякий случайникому не веришь?

– Знакомо, увы, – печально усмехнулсяМазур. – Случалось в жизни всякое... Завтра вечером, говорите? Ну что ж, вмоем положении остается каблуками щелкать... Но вот завтра поутру я, уж неотговаривайте, обязательно должен буду поехать в город. Нужно осмотреться наместе, и потом... Потом, мне же нужно будет Светланиной тетке соврать нечтоубедительное. Она ж нас сегодня ждала...

– Знаю, – кивнул Гвоздь, усмехнувшись. –Операцию готовили тщательно, так что и про почтенную тетушку хорошо известно.Ну как же, как же, Нечаева Анна Всеволодовна, интеллигентнейшая дама, винституте искусств преподает... Ларка моя, между прочим, у нее училась – миртесен, а городок наш – одна большая деревня... Вы ей прямо сейчаспозвоните, у вас же телефончик выход на город имеет, если «девятку» нажать.Успокойте даму, соврите что-нибудь, а завтра... Знаете что? Вот вам отличнаяверсия. Подопечная ваша познакомилась в поезде с каким-то обормотом и помолодому делу зависла с ним где-то в Шантарске. Вполне убедительно, а? Она жвполне совершеннолетняя, вы права не имели ее за подол оттаскивать. А потом мыэту версию разовьем, добавим убедительных деталей... Как вам?

– Не бог весть что, – поморщился Мазур. – Ночто ж делать-то...

– И вот что еще, Кирилл Степанович, – сказалГвоздь тихо, убедительно, с тем же нехорошим металлом в голосе. – Взапертия вас держать не могу, вы ж должны в город выезжать, осматривать, чтопотребуется, людей расспрашивать... Нельзя вас сажать на цепуру, как тогда Ихтиандрапосадили... Но я вас очень прошу: вы уж безг л у п о с т е й. Лады? Даже если кинетесь кздешним вашим с о с л у ж и в ц а м, ничем вам это не поможет и девочку вашу неспасет. В миллионном городе человека найти ох как трудно – ежели его прячут те,кто имеет в этом деле опыт. Вот вы себе представьте: если добропорядочномучеловеку поступит на пейджер просьба от какой-то Ляли купить пельменей к ужину,то сразу и не догадаешься, что это приказ некоей узнице ножичком по горлуполоснуть... Уловили?

– Уловил, – сердито сказал Мазур. – Лишь бывы только на пустом месте не сшили дела...

– Ну, насчет этого – не извольте беспокоиться. Естьопыт. А помимо опыта – есть людишки там и сям. И ежели они, не дай бог,доложат, что те органы, в коих они трудятся, занялись жалобой некоегоадмирала... Не надо, душевно вас прошу. Давайте играть честно. Вы для меняпоработаете, а я вас, честное слово, не обижу. Уговор?

– Уговор, – пробурчал Мазур.

– Да, как вам Ксюша, юбочка из плюша?

– Ничего, – сказал Мазур.

– Пользуйтесь, не стесняйтесь. – Гвоздьпанибратски хлопнул его по колену. – Девочка свою задачу знает, банкетоплачен... Все веселее жить, господин адмирал, на нашей грешной земле...

Мазур решился:

– Есть еще один нюанс... Ваша жена уверяет, что у нееесть какие-то свои соображения по поводу... происходящего. Интересно, какиебудут на сей счет инструкции?

Гвоздь ненадолго задумался. Хмыкнул, пожал плечами:

– Ну, что тут... Ну, поговорите, выслушайте созначительным видом. Скажите, что заинтересовались, что обязательно учтете ее соображения...Авось успокоится. Ей тоже нелегко. Ладно, отдыхайте, и чтоб вам завтра ударноработалось...

Он упруго выпрямился, кивнул Мазуру и вышел. Почти сразу же,словно получив команду, вошла Ксюша с подносом, бесшумно опустила его на стол исообщила с мимолетной улыбкой:

– Ужинать подано.

Вслед за тем привычным движением сбросила через головучерное платьице, оставшись в красном купальнике в обтяжечку. Теми же заученнымидвижениями скинула туфельки, присела на широкий мягкий подлокотник его кресла ипромурлыкала на ухо:

– Вы как предпочитаете, чтобы девушка себя вела –разнузданно или застенчиво?

– А инструкции у тебя какие? – спросил Мазур.

– А простые – как захотите, так и делать...

– Ксюша, – тоскливо сказал Мазур. – А ежели ягей?

– А почему ж тогда у вас брюки колом? – фыркнулаКсюша.

Ох уж эти мужские рефлексы... Мазур легонько злился на себя,но как-то по обязанности.

Вопреки его ожиданиям, Ксюша не предприняла никакихдействий, ни разнузданных, ни застенчивых. Она попросту перегнулась через егоколени, взяла со стола авторучку, чистый листок бумаги и, замерев в довольнонеудобной позе, принялась что-то энергично черкать. Закончив, показала листокМазуру, одновременно приложив пальчик к губам.