трех дня. Экскурсии начинаются каждый час и охватывают три приемные комнаты, большой зал, кухню и три спальни на первом этаже, а также несколько хозяйственных построек, небольшую часовню и интересный амбар из камня и дерева. Вход: 20 евро для взрослых, 10 евро для детей до 12 лет в сопровождении взрослого. Предварительная запись не требуется.

Лапо чуть руль не выронил. — Сколько-сколько? У нее там на стенах висят картины Боттичелли и Синьорелли?

— Липпи. — Ехидно ответила Саша, намекая на художника, вдохновившего мужа на создание нового вина. — Зато представь, сколько интересного мы сможем узнать у баронессы! Она наверняка помнит старика из поместья.

* * *

— Добро пожаловать в ад! — Лапо остановил машину и продекламировал:

Versan le vene le fummifere acque

per li vapor’ che la terra ha nel ventre,

che d’abisso li tira suso in alto.

Вены изливают дымные воды

из-за паров в чреве земли

которые она тянет из бездны ввысь.

— Данте? Божественная комедия?

— Данте. Но просто рифмы.

В первый момент Саше показалось, что над каменистой долиной стелется туман. Но потом она поняла, что это пар, из которого выплескиваются на большую высоту струи кипятка. Довершали картину огромные турбины энергетической компании, обрамляющие долину.

Скажи кому, что это тоже Тоскана — не поверят. Зрелище и завораживало и отвращало.

Дорожка искорежена изгибами, спусками и подъемами, леса кажутся густыми чащами, куда столетиями не заглядывала ни одна живая душа. Собственно, ни одной души и не видно, лишь коршун описывает плавные круги над долиной.

Топонимика не добавляла оптимизма: Aia dei Diavoli, Calaferne, Stregaia, Infernaccio. В каждом названии — ведьмы и преисподняя. Еще и серой воняет.

— Что это шумит?

— Это чрево земли. Адские трубы из самого центра.

— Как страшно. Даже представить себе не могла такого места! Пойдем отсюда, а? Я насмотрелась на всю жизнь! Смотри, там в долине ничего не растет.

— Выбросы сероводорода вызывают химическую реакцию, которая превращает известняк в гипс, что может тут расти.

— Даже дуб у тропинки, вон, смотри, какой искореженный…

— Вот тут ничего инфернального. Это пробковый дуб, из его коры делают пробки для винных бутылок. Но нам действительно пора. Собирается туман, когда он смешается с паром здесь легко можно потеряться и оступиться.

Когда они въехали в ближайший поселок, начался слабый дождик.

Поселок, некрасивый и безлюдный, построенный вокруг реакторов энергетической компании, казался городом-призраком. Запах серы не отставал, проникал даже сквозь закрытые окна машины. Но еще немного и пейзаж изменился, стал мягким, адский запах исчез. Зеленые весенние холмы успокаивали; дубовые, оливковые рощи и виноградники, мягкие холмы, стройные ряды кипарисов напоминали, что они все-таки в Тоскане. Встречный указатель отправлял в винодельческий городок Болгери, где делают самые дорогие вина Тосканы, Сассикая и Орнелайя.

Наконец они оказались в небольшой деревне и навигатор привел к забронированной гостинице, небольшому фермерскому дому с застекленной верандой, большой лужайкой и видом на холмы, тающие на горизонте по направлению к морю.

Саша вытащила чемодан из багажника, вдохнула полной грудью прохладный влажный воздух. Казалось, запах серы въелся в каждую клеточку ее тела. Вдохнула еще раз, повернулась ко входу и вздрогнула: указатель приглашал куда-то за дом, сообщая, что там находится Prato della strega, луг ведьмы. Пожилая хозяйка гостиницы радушно поприветствовала их за крохотной стойкой, выдала ключ и сообщила, что других постояльцев нет, несезон, середина недели, непогода. А на вопрос куда она порекомендует отправиться на ужин пообещала накормить полентой с сыром, запеченной в горшочке в печи и рагу из свиных ребрышек. Звучало это вполне привлекательно, выходить в такую погоду никуда не хотелось, так что Орсини с удовольствием приняли ее приглашение.

И полента, и рагу оказались сытными, домашними, вкусными.

Хозяйка, с умилением глядя, как голодные постояльцы уминают ужин поинтересовалась, что привело их в эти края в такое время.

Саша рассказала, что они работают с музеем, а в Лаварделло приехали в поисках информации о человеке, подарившем музею платье знаменитой тосканской ведьмы.

— Костанцы? Правильно приехали. Она жила тут.

— Ведьма? В этой деревне?

— Прямо здесь, на этой ферме.

— Погодите. — у Саши мурашки по коже побежали. — Вы серьезно? Это дом ведьмы?

— Ну, не совсем так. — Хозяйка наслаждалась произведенным впечатлением. Эта земля была частью фермы, где жила Костанца. Та ферма не сохранилась, этот дом построен двести лет назад, так что территориально именно здесь.

— И вы… вы знаете историю Костанцы?

— Здесь все ее знают. Костанца была деревенской акушеркой и целительницей, представляете, потомки детей, которым она помогла родиться, до сих пор живут здесь. Может быть, я одна из них!

— Но она известна, как Костанца да Лари.

— Лари в то время была большая деревня, более известная. Так и пошло, здесь всех называли этим именем, все были «из Лари». Костанцу выдали замуж в восемь лет.

— Что? В восемь лет?

— В то время в бедных семьях это было обычным делом. Муж был пастухом, невежественным, грубым и жестоким. Он ужасно обращался с женой. Но она родила восемь детей, а когда муж, Франческо да Вернио умер, осталась без средств к существованию.

— Как же она жила все эти годы? — Ведьма оказалась несчастной бедной женщиной, совсем не страшной.

— После смерти мужа она стала свободной, смогла заниматься своей целительной практикой, травами, магией. Появились средства. Она занималась лечением всех болезней, от бородавки до поноса и стала известной на всей территории от Пизы до Вольтерры. В наших краях она работала не покладая рук. Ведь ближайший врач был в нескольких деревнях отсюда, и даже верхом на лошади людям требовалось время чтобы до него добраться. Да и лекарь брал совсем другую плату за свои услуги. Пока на нее не написали донос.

— Но зачем? Ведь она помогла людям!

— Большинство людей боится того, что не может контролировать, чего не понимают. А потом умер ребенок, которого она лечила от лихорадки. А затем женщина умерла во время родов, а еще одна родила мертворожденного ребенка. Все это случилось примерно за десять дней.

— И общая связь между смертями- Костанца. — Кивнул Лапо.

— Деревня впала в панику, и то, что, было скорее всего просто эпидемией гриппа, превратилось в обвинение ведьмы. Стали рассказывать, что видели ее, танцующей при лунном свете на лугу.

— Поэтому он и называется луг ведьмы?

— Нет, потому, что на том лугу ее повесили.

Саша вздрогнула. — Но ее же судили в Сан Миниато!

— И приговорили к повешению здесь. Обещают, что ночью дождь закончится, так что завтра сами увидите. Большое дерево посреди луга, то самое.