Отец и дочь зашагали к машине, не оглядываясь назад. Шоферзакрыл за ними дверцу, и «испано-сюиза» тронулась с места. Тогда кладбищенскиерабочие стали забрасывать гроб комьями земли. Скоро могила превратится взеленый холмик, и Кассандра фон Готхард окончательно присоединится к тем, когопри жизни не знала и кто ушел прежде нее.

Он ждал на нижней площадке лестницы.

– Ариана!

Куда она запропастилась? Еще немножко, и они опоздают.

Этаж, где раньше находилась детская, был переоборудован –ведь теперь там жили не маленькие дети, а подростки. Вальмар не раз собиралсяперевести Ариану и Герхарда на второй этаж, поближе к себе, но дочь и сынслишком привыкли к своим комнатам, а кроме того, фон Готхард никак не могрешиться изменить интерьер в покоях Кассандры, которые были заперты вот ужесемь лет.

Тренькнули часы, и, словно дождавшись этого сигнала, наверхузажегся свет. Вальмар увидел, что по лестнице спускается Ариана в белом платьеиз тончайшего органди, в золотистые локоны вплетены маленькие белые розы.Вальмар залюбовался дочерью – матовым оттенком ее шеи, точеными чертами лица,радостным сиянием синих глаз. Девушка медленно спускалась по ступенькам, асзади, ухмыляясь, выглядывал ее брат. Он-то и нарушил волшебство этогомгновения – крикнул отцу:

– А она ничего, правда? Конечно, для девчонки.

Ариана и отец переглянулись, и Вальмар взглянул на сына сусталой улыбкой.

– Я бы сказал, что она выглядит просто потрясающе, –сказал он.

Весной этого года Вальмару фон Готхарду исполнилосьшестьдесят пять лет. Жить в стране день ото дня становилось все труднее, ачеловеку пожилому – тем более. Третий год продолжалась мировая война. Правда,на образе жизни семьи фон Готхард это никоим образом не отражалось. Да истолица рейха не слишком страдала от военных тягот – город стал еще красивее,еще оживленнее. Каждый день балы, спектакли, всевозможные празднества иразвлечения. Вальмар в свои годы уже с трудом выдерживал этот ритм безумного,натужного веселья. А ведь у него хватало дел и без исполнения бессмысленныхсветских обязанностей – много сил отнимало управление банком, не жалел Вальмарвремени и для своих детей, которых решил во что бы то ни стало уберечь отнацистской заразы. Обе эти задачи оказались не из легких, но пока Вальмаруудавалось с ними справляться. Банк «Тильден» прочно стоял на ногах, отношения свластями складывались неплохо, и Вальмар знал, что его семье ничто не угрожает– как банкир он был нужен нацистской партии, а это гарантировало ему и детямзащиту.

Когда Ариана и Герхард подросли, оказалось, что они при всемжелании никак не могут включиться в деятельность молодежной фашистскойорганизации. Дело в том, что Герхард неважно учится, страдает астмой, а крометого, болезненно застенчив. Что же касается девочки, то после трагическойсмерти матери она как бы не в себе – все не может оправиться от шока.Вдовцу-аристократу, владевшему собственным банком, выжить в нацистской Германиибыло не так уж сложно – для этого требовались терпение, осторожность, а главное– умение не видеть лишнего и вовремя промолчать.

Однажды – это было через три года после гибели Кассандры –Ариана отправилась навестить господина Ротмана, меховщика, услугами которогосемья фон Готхард пользовалась с незапамятных времен. Ариана не раз бывала тамс матерью, и Ротман угощал ее горячим какао, печеньем, дарил пушистые хвостики,которыми Ариана так любила играть. А тут она увидела, что магазин оцеплен людьмис повязками на рукавах. Вывеска была сорвана, стеклы выбиты, на стене крупнымибуквами выведено ЕВРЕЙ.

Ариана бросилась к отцу, в банк. Она вбежала в его кабинетвся заплаканная, но Вальмар запер за ней дверь и твердым голосом сказал:

– Ариана, об этом ни с кем разговаривать нельзя! Ни с кем –ты поняла? И вопросов задавать не нужно. О том, что ты видела, следуетпомалкивать.

Ариана уставилась на него, ничего не понимая.

– Но я была там не одна, другие люди тоже видели… Там стоялисолдаты с ружьями, все окна были выбиты… И еще, папа, я видела там кровь!

– Ничего ты не видела. Ты вообще там не была.

– Но…

– Молчи! Сегодня мы с тобой вместе обедали в Тиргартене, апотом вместе отправились ко мне на работу. Ты посидела у меня в кабинете,выпила чашку какао, после чего шофер отвез тебя домой. Тебе все ясно?

Ариана никогда еще не видела отца таким. Ясно? Нет, онаничего не понимала. Неужели отец испуган? Но ведь они не посмеют сделать емуничего плохого. Он – важный человек, банкир. К тому же не еврей. И все же кудаисчез Ротман? Что теперь будет с его магазином?

– Ариана, ты меня поняла? – сурово, почти сердитоповторил отец.

Ариана чувствовала, что он сердится не на нее…

– Да, поняла. – И тихонечко добавила: – Но почему?

Вальмар фон Готхард тяжело вздохнул и опустился в кресло.Кабинет у него был просторный, с массивной мебелью. Двенадцатилетняя Ариана,сидевшая по ту сторону огромного письменного стола, казалась совсем маленькой.Как ей это объяснить? Что сказать?

Через год после этого инцидента начались еще более страшныевремена – в сентябре грянула война. Вальмар удвоил меры предосторожности, иблагодаря этому до сих пор с его семьей ничего плохого не случилось. Дети былиживы и здоровы. Герхарду исполнилось двенадцать с половиной, Ариане –шестнадцать. В их жизни мало что изменилось. Разумеется, сын и дочьподозревали, что их отец ненавидит Гитлера, но эта тема никогда не обсуждалась.Всякий знал, что ругать фюрера вслух слишком опасно.

Семья фон Готхард по-прежнему жила в Грюневальде, детиходили в те же учебные заведения, в ту же церковь. Единственное, что впоследние годы изменилось, – очень сузился круг знакомых; фон Готхардыпочти перестали ходить в гости. Вальмар объяснял детям, что страна находитсясостоянии войны, и поэтому лучше пореже выходить из дома. Герхард и Арианапонимали это и не спорили. Но в Берлине было так весело! Повсюду красивыемундиры, смеющиеся солдаты, хорошенькие девушки. По вечерам из соседних домовдоносились звуки музыки – там устраивали банкеты и приемы. Казалось, столицатретьего рейха погрузилась в атмосферу безудержного веселья. Но дети фонГотхарда знали, что вокруг происходит и немало грустного. Отцы и старшие братьяих сверстников воевали на фронте, многие уже погибли. Соученики дразнили Ариануи Герхарда тем, что их отец отсиживается в тылу, но в глубине души брат исестра были рады, что Вальмар уже слишком стар для войны. Мысль о том, чтовслед за матерью они могли бы лишиться и отца, казалась им невыносимой.

– Но ведь для балов ты не слишком старый? – спросилакак-то Ариана у отца с озорной улыбкой.

Той весной девочке исполнилось шестнадцать, и она мечталапопасть на свой первый бал. По раннему детству она помнила, что папа и мамакогда-то весьма активно вели светскую жизнь. Но последние семь лет Вальмарнигде не бывал, кроме банка. Каждую свободную минуту он проводил дома – у себяна втором этаже или с детьми. После смерти Кассандры балы и званые вечера длянего кончились. Но дети плохо помнили мать. Они не знали, как и почему онаумерла, – Вальмар никогда им об этом не рассказывал.