столовой и обсуждали наш интернет-проект. Последняя статья о презентации вышла особенно удачной. Статистика посещений сайта росла. Наше издание стали чаще цитировать и рекомендовать друзьям. Чтобы это отпраздновать, Игорь сводил нас в аквапарк. Это было так здорово, что я не помнила, когда еще в жизни столько веселилась!

Расслабляться, однако, было рано. Алтабаев постоянно искал новые сюжеты. Конечно, мы продолжали работу и освещали яркие, но мелкие происшествия. А парню хотелось заняться настоящим серьезным расследованием. Он ждал случая.

В конце недели на большой перемене, когда Игорь отъехал по делам, мы со Светой по привычке направлялись в столовую. В самом центре, сдвинув столы, сидела шумная компания друзей Олега. Присутствовал и тот блондин, который в прошлый раз обзывался из-за пакета и пытался перегородить мне дорогу. И среди них в первый раз за неделю я увидела Олесю. Она выглядела красивой, но какой-то измотанной.

Девушка тоже заметила мое появление. Я помахала ей рукой. Олеся не ответила, а только гордо задрала вверх подбородок.

Света ничего не заметила. Но она и не смотрела в их сторону. Кроме меня и Марковичей никто не знал о том, как на самом деле закончился вечер с презентацией. Света продолжала болтать как ни в чем ни бывало.

Когда мы отходили от раздачи, Олеся внезапно подскочила ко мне сбоку и со всей силы ударила снизу по подносу. Я замерла от неожиданности.

Пространство вокруг меня превратилось в вереницу стремительно меняющихся кадров. Поднос, сделав несколько переворотов в воздухе, шмякнулся об пол. Еда, тарелки разлетелись брызгами и осколками по столовому залу. Помещение мгновенно наполнилось невообразимым шумом. Бряцала посуда, громыхали отодвигаемые стулья. Кто-то в ужасе отшатнулся. Света в полный голос вскрикнула. Пара человек поспешила к выходу. Некоторые ребята наоборот старались подобраться поближе, на ходу доставая свои телефоны. Все понимали, что сейчас что-то произойдет.

— Приятного аппетита! — прошипела Олеся.

Ее глаза загорелись колючим холодом. Мне стало очень-очень страшно. Девушка медленно обходила меня, пытаясь зайти за спину. А я начала вертеться, чтобы не выпустить ее из виду. Но это сделать было очень тяжело из-за ребят, которые плотным кольцом обступили меня.

— На что ты рассчитывала, сука?

Она сделала неожиданную подсечку и, когда я падала, то увидела, как трое парней из этой компании удерживали плачущую Свету.

В последний момент Олеська дернула меня за хвост. Как ни старалась удержаться, я растянулась на полу, больно ударившись боком и локтем. Она наступила мне на спину, все еще не отпуская мои волосы. Я только брыкалась и хрипела в безуспешной попытке встать на ноги.

— А знаете, как ее Олег называет? — злобно ухмыляясь, обратилась она к окружившей ее своре, — «Чудило» — вот как!

«Ну, она и, правда, Чудило» — послышался чей-то девчоночий возглас из толпы.

— Олег тебя забраковал, и ты решила подкатить к Стефану?

Она со всей дури фиганула ногой по моей спине, втаптывая в пол. Боль была резкой, как удар тока.

— А теперь жри с пола, попрошайка, и возможно, мой брат тебе присунет!

Девушка отпустила меня и отошла на шаг, чтобы полностью насладиться моим унижением. Она торжествовала.

— Олеся, шухер! — закричал кто-то из толпы.

Но было уже поздно. Сквозь ораву уже продирался преподаватель иностранного языка.

— Что здесь происходит? Чего ты тут лежишь? — строго пробасил он.

— Это Олеся Маркович ее так, — подбежала к нему освободившаяся Светка.

— Мы сами разберемся. Ребята, расходитесь по аудиториям! — он нахмурился и протянул мне руку, чтобы помочь подняться, — А вы обе — к Елене Леоновне. Сейчас же.

Преподаватель вел нас до дверей деканата. Я была в пятнах от картофельного пюре. Листья салата застряли между ремнем и поясом джинсов. Пыталась отряхиваться на ходу и одновременно не сбавлять шаг.

— Спокойно две минуты постоять сможете? — спросил нас преподаватель перед тем, как скрыться за дверью.

Мы остались в коридоре вдвоем. Я пыталась хоть как-то почистить одежду. Девушка, закусив губу, наблюдала за мной. Наконец, я не выдержала:

— Олеся, зачем?

Она закатила глаза.

— Потому что могу.

И, не дожидаясь, пока нас вызовут, прошла сама к декану.

Через две минуты она вышла, все так же гордо вздернув подбородок, не глядя в мою сторону. Следом высунулся преподаватель и велел мне зайти.

Елена Леоновна, сидела в кресле, закинув нога на ногу и устало смотрела на меня. Она потерла ладонью лоб и, поджав губы, произнесла:

— Стрижева — Стрижева, не думала, что от тебя будет столько проблем…

— Я, честно, даже не понимаю, в чем вы меня обвиняете?

— Ну, смотри, Женя… Сколько ты здесь? Трех недель нет даже, а уже участвуешь в беспорядках, — она начала загибать пальцы, — Разбитая посуда — раз, сломанный стул — два, труд уборщицы — три… А это я еще не начинала, что вы — будущие журналисты. Элита. Лицо нации.

— Елена Леоновна, — я чуть не плакала, — Почему вы не хотите даже разобраться в ситуации?

— А с чего ты решила, что я не разобралась?

Она выдержала театральную паузу, прежде чем продолжить:

— Ты думаешь тебе виднее, кто и как должен себя вести? Ты будешь рассказывать мне, в чем мне нужно разбираться? Ты и Олесю так довела? Я не знаю, как у вас в детдоме было заведено, но в цивилизованном обществе, — и она еще раз повторила, — Цивилизованном… принято отвечать свои поступки, а не критиковать чужие.

Елена Леонидовна осмотрела меня с ног до головы и поморщилась.

— При оформлении документов за тебя лично просил Сергей Михайлович. И вот какой монетой ты ему платишь! Из уважения к нему, я тебе скажу: Олеся — очень приличная девочка с безупречным поведением! Ее семью в этом университете знают все. Она никогда не была замечена в подобных историях. Но я — человек справедливый, и с ней тоже поговорила, — она вымученно вздохнула, — А что касается тебя — то об этом инциденте я буду вынуждена сообщить Пантелееву. Ну, и оплатить ущерб, само собой. Беру тебя на карандаш и, если еще раз ты выкинешь что-то подобное, то нам придется попрощаться. Свободна.

Я вышла ни жива ни мертва.

Из университета меня забирал Олег. Я даже не сопротивлялась. Не знаю, откуда ему стало известно об инциденте в столовой, но по его лицу я поняла, что он уже был в курсе.

— Крепко досталось? — спросил он меня.

— Бывало и сильнее, — меня все еще потряхивало, но я попыталась добавить в голос равнодушия.

На улице медленно кружили первые снежные хлопья, а внутри меня все чувства покрывались толстой коркой льда. Мне казалось, что после сегодняшнего происшествия