— Было бы просто замечательно! Наверняка среди них найдутся те, кто знавал еще покойную мать Гагина и сумеет кое-что порассказать и о его отношениях с родственниками, и о том, чем он занимался до того, как стал рантье.

— Почему так важен род занятий Гагина?

— Ну, во-первых, я считаю это личным вызовом: впервые оказалась в ситуации, когда понятия не имею, что из себя представляла жертва! А во-вторых, Антон, вот чует мое сердце: узнаем, чем на самом деле зарабатывал на жизнь Гагин, — поймем мотив, а значит, найдем того, кому было выгодно убить его. Так что не забудьте про старых соседей, ладно?

— Будет сделано, Алла Гурьевна! Только я займусь этим завтра. После обеда я снова встречаюсь с домработницей убиенного для более детальной беседы. Может, она сможет дать какую-то полезную информацию?

— Будем надеяться, — кивнула Алла. — В конце концов, она вхожа в дом и могла быть в курсе всего, что происходило в семье. И давайте не забывать, что домработница и сама подозреваемая!

— А мотив?

— Вы правы, о нем мы не знаем, но это не снимает с нее подозрений! А вдруг она что-то украла у хозяина?

— Например?

— Понятия не имею, но это-то и необходимо выяснить!

— Попробуем… А вы чем займетесь?

— В квартире Гагина обнаружены визитки множества разных людей — попробую поработать с ними: вдруг кто-то из них вел с ним дела?

— Если эти, как вы выражаетесь, «дела» носили не вполне законный характер, вряд ли они станут с вами откровенничать.

— Все равно — попробовать стоит. И еще: Илья Гагин объявлен в розыск, но пока результатов нет.

— Дома он не появлялся, и, похоже, в последний раз его видели за день до гибели отца, — сказал Антон.

— Я буду его искать. Парень — инвалид, с ним может произойти все, что угодно! Кроме того, он мог стать свидетелем убийства или просто что-то о нем знать, а значит, он в опасности.

— А не мог он сам грохнуть папашу?

— Если бы речь шла о драке, нанесении тяжких телесных и тому подобном, я могла бы в это поверить, но мы имеем дело с циничным, тщательно спланированным преступлением. Вряд ли человек с диагнозом Гагина-младшего на такое способен!

— Куда он подевался, вот в чем вопрос… — задумчиво пробормотал Шеин.

— Вот именно!

— А что, если его похитили?

— Жизнеспособная версия, — согласилась Алла. — Причем вовсе необязательно хватать его и тащить куда-то силком: такого, как Илья Гагин, легко обвести вокруг пальца — в особенности если этим займется знакомый ему человек!

— Допустим… А может, все-таки проверить еще и версию с подпольным игорным домом?

— Да вы с ума сошли, ни за что!

Роман Вагнер прямо-таки кипел от негодования: будь он чайником, из него валили бы клубы пара. Но он — человек, а потому от гнева на его скулах проступили красные пятна, а губы сжались в тонкую нить. Карие глаза, став еще темнее, метали молнии. В сущности, Лера была готова к такой реакции, но сдаваться не собиралась: уж больно «вкусной» казалась ей собственная идея и отказываться от нее было бы просто грешно!

— Роман, я прошу вас подумать… — снова начала она, но молодой ювелир не позволил ей договорить.

— Сколько раз вам объяснять, что я не экстрасенс?! В моей способности нет ничего сверхъестественного!

Ну Лера-то так не считала. Совсем наоборот, сверхчувствительность Романа Вагнера казалась ей невероятным даром или проклятьем — трудно сказать наверняка. В любом случае обычный человек определенно воспринял бы такую особенность как чудо! Роман не умеет читать мысли или видеть будущее, однако каждой своей клеточкой ощущает сильные эмоции окружающих, что, к сожалению, делает его собственное существование весьма непростым.

— Я и не называла вас экстрасенсом, — возразила она. — Поверьте, я понимаю, что вы им не являетесь, но продюсерам и участникам шоу вовсе не обязательно об этом знать!

— Вы собираетесь их надуть, что ли? Тогда почему бы вам самой не принять участие или не попросить кого-то из своих коллег?

— Да потому, что ни один из нас не обладает вашими способностями! Вы чувствуете людей, понимаете, врут они или говорят правду, действительно ли грустят, веселятся, злятся или нет…

— Все не так просто! — снова перебил Вагнер. — Для того чтобы я что-то ощутил, человек должен находиться в определенном состоянии, моральном или физическом, а испытания в этой программе самые разнообразные — от определения, жив кто-то или мертв, до поиска взрывчатки!

— Так вы, выходит, видели шоу? — удивилась Лера.

— Всего-то пару выпусков, — буркнул он. — Достаточно, чтобы понять: все это — чистой воды разводилово!

— Поймите, вам не нужно побеждать в шоу: от вас требуется только выяснить, кто из конкурсантов испытывает сильный гнев или даже ненависть по отношению к участникам. Кроме того, продюсеры вам подыграют, чтобы зрители действительно сочли вас «волшебником»…

— Какая ерунда!

— Полностью с вами согласна: я тоже не верю в экстрасенсов… хотя, признаться, до встречи с вами я бы не поверила и в то, что человек способен на то, что можете вы.

— Вот вы и признали, что вся эта «экстрасенсорика» — чистой воды фуфло! — торжествующе воскликнул Роман. — Где же тут справедливость и правда, если устроители шоу могут повлиять на результаты?

— Честно, Роман, мне плевать на то, кто кого «заколдует» и кто в это поверит, — я должна найти убийцу Камиля Шарипова, человека, который сыплет угрозами в адрес участников передачи и, похоже, вынудил одну из них исчезнуть и спрятаться в попытке спасти себе жизнь! Вы не представляете, что этот маньяк сделал с несчастным Шари…

— Не хочу ничего слышать! — оборвал Леру Вагнер, затыкая уши.

— Хорошо-хорошо, я и не собиралась! — вытянула ладони вперед в защитном жесте Лера. — Я только хотела объяснить, с каким опасным типом мы имеем дело и как важно поскорее его сца… задержать то есть!

— Валерия, вы не знаете меры! — фыркнул Вагнер. — То вы подряжаете меня разыскивать вашего кота[7], а теперь вот уговариваете сниматься на телевидении!

— Минуточку! — возмутилась