Прежде чем пойти к папе, я долго сидела в кафе поблизости и набиралась храбрости, так, что уже совсем похолодало и стемнело. Казалось, будь вечер тёплым – мне не было бы так погано и страшно. Ну не бросит же меня папа? Хотя его логика ясна… У меня есть телефон, я могу позвонить маме или условному “женишку”. Твою мать, роскошно то как!

Сейчас папенька будет ненавидеть меня за то, какая я плохая дочь, как дерзила ему и ни во что не ставила, прикидываясь взрослой… И как я показывала зубы, а потом залетела от какого-то незнакомого ему парня и…

Горячие слёзы от вселенской несправедливости, покатились по щекам, потому что мне было до ужаса стыдно, настолько, что щёки стали горячими и наверняка алыми. Папа, блин, не заслужил! Я просто… хотела его внимания… Только для меня! Не для брата-которого-нельзя-называть, не для Мани. Для меня! Я всегда была номером два, всегда! Я тот ребёнок, который остаётся один, когда родители расходятся после смерти первенца. Я одновременно тот ребёнок, который становится ненужным подросшим щенком после рождения маленького. Я напоминаю им брата, а Маня – новую жизнь. Я для папы – чужая девочка, которая вернулась уже взрослой и которую он совсем не знает. Я для мамы – неизвестный человек, которого она и не воспитывала совсем.

А теперь папенька, который, по сути, ни в чём не виноват, не пускает меня в дом, и я не могу его обвинять, но так одиноко, так горько на душе мне никогда не было. А ещё мне дико стыдно за те три секунды чистого, сочного, как свежий апельсиновый сок, счастья от твоего сегодняшнего поцелуя…

Сейчас, будучи уже взрослой матерью троих детей, я прекрасно понимаю… что родители не могут “ненавидеть” своих детей. Они могут в них разочароваться, но в то же время на пятьдесят процентов это будет разочарование в себе. Мы только пожинаем собственные плоды, когда наши дети совершают ошибки. И папенька в тот вечер, скорее всего, ругал себя, а не меня. Он думал, что навсегда меня теряет. И, наверное, не пришёл к Мане вечером пожелать спокойной ночи, а может, даже отвёз её к своим старым знакомым, которые иногда с ней сидели. В тот вечер мы с папенькой оба много думали, и мне казалось, что я его… потеряла…

Ты затормозил во дворе, выскочил из машины, оставив дверь открытой, и бросился ко мне. Почему-то ты был жутко напуган, стащил меня с капота папенькиной машины, взял, как ребёнка, на руки, заставив обвить ногами твою талию. Придерживал мою голову за затылок у своего плеча и обнимал.

– Нель, ты дрожишь… – сообщил ты и потащил меня в машину.

– Не поеду с тобой, – сопротивлялась я. – Не хочу, верни на место. Лучше замёрзну.

Я попыталась вырваться и случайно пнула папину машину по колесу, отчего завыла сигналка. Папа решил, что я так его вызываю… Снова загорелись окна в доме, по одному… обещая, что это конец. С каждым новым я чувствовала, как лопаются новые ниточки надежды. А потом папенька вышел, звякнула сигналка, он смерил меня взглядом, в котором я не прочла ничего хорошего.

– Ты таким образом нас хотела познакомить? – усмехнулся он. Холодно, язвительно.

Я выдохнула, кажется, весь воздух из лёгких и согнулась до боли в прессе, что-то хрипло выдохнула. А потом увидела в руках папы сумку и впала в настоящую истерику.

Папа меня тебе отдал, кинул на твоё сиденье мои скромные пожитки, поцеловал меня в лоб, похлопал тебя по плечу и ушёл.

Мне было больно. Папа отдавал меня тому, с кем мы просто играли…

Глава 12. Тогда

My life is brilliant.

У меня замечательная жизнь.

My love is pure.

Моя любовь чиста.

I saw an angel.

Я видел ангела,

Of that I'm sure.

Я уверен в этом.

She smiled at me on the subway.

Она улыбнулась мне в метро.

She was with another man.

Она была с другим мужчиной.

But I won't lose no sleep on that,

Но я не собираюсь страдать от бессонницы,

'Cause I've got a plan.

Потому что у меня есть одно предположение.

You're beautiful. You're beautiful.

Ты прекрасна. Ты прекрасна.

You're beautiful, it's true.

Ты прекрасна, это правда.

I saw your face in a crowded place,

Я увидел твоё лицо в толпе

And I don't know what to do,

И теперь не знаю, что мне делать,

'Cause I'll never be with you.

Потому что мне никогда не быть с тобой.

Мы молчали так, словно уже всё обсудили и пришло время просто это переживать снова и снова. На деле после прощания с папой никто из нас не проронил ни слова. Но ты вёз меня к себе, а мне казалось, что эта квартира больше никогда не будет защищена от вмешательства злых сил.

– Не бойся, я забрал у мамы ключи, – произнёс ты так, будто читал мои мысли. Хоть это и было не так. Если бы ты мог читать мысли… ты бы всего этого не сделал. Хотя, может, и я наворотила дел.

– Что сказали родители? – я куталась в твою кофту и старалась спрятаться так, чтобы ты не видел, как вдыхаю твой запах, но ты явно это понимал.

А ещё я старалась смотреть на тебя так, чтобы ты не понимал, что я этим занимаюсь. Глупая девочка. Ты всё видел и иногда ухмылялся. Свет ночного города окрашивал твои чёрные волосы, оживлял их бликами, чертил твой профиль как на неоновой картинке из комикса.

– Что и всегда. – Твои губы