Звон бокалов, широкие задницы и по-девчачьи узенькие плечи, обтянутые серыми и черными мундирами, вежливые полицейские голоса. («Резолюция 371 в этом вопросе совершенно ясна».) Тристрам прополз к свободному столу и стал ждать официанта. («Программу распределения сырья следует вырабатывать на межминистерской конференции»). Явился черный, как туз пик, официант в кремовом смокинге.

– С чем желаете, сэр?

– С апельсиновым, – ответил Тристрам, не сводя глаз с вертушки дверей.

Вошла, заливаясь смехом, пара франтов в серых мундирах; вошел строгий лысый стеклянноглазый кастрат с мальчишкой-секретарем, за ними – мужеподобная дама с большим бесполезным бюстом. Своего преследователя Тристрам увидел даже с каким-то облегчением. Офицер снял фуражку, открывая коротко стриженные прямые и напомаженные волосы цвета ржавчины, и пробежал взглядом по столикам. Тристрам едва не помахал ему: мол, я здесь. Но офицер и сам его заметил и подошел с улыбкой.

– Мистер Фокс? Мистер Тристрам Фокс?

– Да, как вам прекрасно известно. Вам лучше сесть. Если, конечно, вы не хотите увести меня сразу.

Туз пик принес Тристраму выпивку.

– Увести вас? – Офицер рассмеялся. – А, понимаю. Эй! – окликнул он официанта. – Мне того же. Да вы, – он снова повернулся к Тристраму, – вылитый брат. То есть ваш брат Дерек. Внешне. Об остальном, конечно, мне неизвестно.

– Не играйте со мной, – попросил Тристрам. – Если предпочитаете обвинение, так предпочитайте. – Он даже протянул руки, словно изображая надетые наручники.

Капитан засмеялся еще громче.

– Послушайтесь моего совета, мистер Фокс. Если сделали что-то предосудительное, подождите, пока это не всплывет. Нам, знаете ли, и без добровольцев забот хватает.

Он расслабленно положил обе руки на стол, точно показывая, что на них нет крови, и доброжелательно улыбнулся Тристраму. Он казался порядочным типом, приблизительно одних с Тристрамом лет.

– Ну, – протянул Тристрам, – если позволено будет спросить…

Офицер покрутил головой, словно проверяя, сможет ли тот, кто, возможно, подслушивает, разобрать хоть слово. Но Тристрам униженно выбрал стол подальше и поизолированней, и офицер едва заметно удовлетворенно кивнул.

– Своего имени я вам не назову. Что до моего звания, сами видите – капитан. Я работаю в организации, которую возглавляет ваш брат, знаете ли. Как раз о вашем брате мне хотелось бы поговорить. Насколько я понимаю, вы не слишком любите своего брата.

– Не слишком, если уж на то пошло, – согласился Тристрам. – Но не понимаю, какое это имеет отношение…

Официант принес алк капитана, и Тристрам заказал еще.

– За мой счет, – сказал капитан. – Принесите еще два. Двойных.

Тристрам приподнял брови.

– Если вы намерены подпоить меня, чтобы я сболтнул что-то опрометчивое…

– Какая чушь! – рассмеялся капитан. – Я бы сказал, вы очень подозрительный тип, знаете ли. Наверное, знаете. Могу поспорить, что вы знаете, что вы очень подозрительный тип.

– Да, – согласился Тристрам, отметив, что капитан почти в каждую фразу вворачивает «знаете ли». – В нынешних обстоятельствах все мы подозрительны.

– Я бы сказал, ваш брат Дерек высоко поднялся, вы не согласны? И это, разумеется, наперекор многому. Наперекор семейным обстоятельствам, например. Но если ты гей, это, знаете ли, стирает все прочие грехи. Грехи отцов, например, знаете ли.

– Он очень хорошо устроился, – сказал Тристрам. – Он теперь очень большой человек.

– А… Но я бы сказал, что его положение совсем не такое неуязвимое, как кажется, совсем нет… А что до большого человека… то ведь «величина» понятие относительное, верно? Да, – согласился сам с собой капитан, – совершенно верно. – Подавшись к Тристраму, он ни к селу ни к городу вдруг заявил: – Мой ранг давал мне право по меньшей мере на чин майора, знаете ли, в недавно созданном ведомстве. Однако вот он я со всего тремя капитанскими звездочками. А майорские погоны носит некто Дэнн, тип намного меня моложе. С вами когда-нибудь такое случалось, мистер Фокс? На вашу долю когда-нибудь выпадало, ну, знаете ли, унижение смотреть, как другого, много моложе, повышают через вашу голову?

– О да! – с чувством отозвался Тристрам. – Еще как! Тут вы в самую точку попали.

Официант принес два двойных алка.

– Апельсиновый сок кончился. Теперь подается с черносмородиновым. Надеюсь, джентльмены не против.

– Так я и думал, что вы поймете, – кивнул капитан.

– Конечно, все дело не в ориентации, – сказал Тристрам.

– А вот я думаю, что как раз в ней, – с подчеркнутым самоуничижением возразил капитан. – Ваш брат, уж конечно, никак не может отрицать, скольким он, знаете ли, обязан своей чудесной гомосексуальности. Но расскажите же, мистер Фокс, о его чудесной гомосексуальности, вы же всю жизнь его знали. Как по-вашему, его наклонности подлинные?

– Подлинные? – нахмурился Тристрам. – Слишком уж отвратительно подлинные, я бы сказал. Проявились, когда ему еще не было шестнадцати. Девушки никогда его не интересовали.

– Никогда? Ну-ну. Теперь вернемся к вашему признанию, что вы человек подозрительный, мистер Фокс. Вы жену никогда не подозревали? – Он улыбнулся. – Жестокий вопрос мужу, но я задаю его с чистым сердцем.

– Не вполне понимаю… – начал Тристрам, а потом взвился: – Гоб всемогущий, на что вы намекаете?

– А, так завеса приподнимается? – кивнул капитан. – А вы быстро схватываете. Это, знаете ли, очень и очень деликатное дело.

– Вы пытаетесь сказать, – недоверчиво вскинулся Тристрам, – вы пытаетесь намекнуть, что моя жена… что моя жена и мой брат Дерек…

– Я уже какое-то время за ним наблюдаю, – признался капитан. – Он знает, что я за ним наблюдаю, но раньше ему, похоже, было все равно. Наверное, очень большое напряжение для нормального мужчины разыгрывать из себя гомосексуалиста… Совсем как улыбаться круглые сутки. Готов под присягой подтвердить, что ваш брат Дерек несколько раз встречался с вашей женой. Могу назвать вам даты. Он много раз бывал у вас дома. Все это, может, ничего и не значит. Он мог давать ей уроки русского языка.

– Дрянь, – выругался Тристрам. – Гад. – Он не знал, на кого ярится больше. – Она никогда не говорила. Она ни слова не говорила, что он приходил к нам домой. Но все складывается… Да, я начинаю понимать. Я столкнулся с ним на входе в здание. Месяца два назад.

– Вот-вот. – Капитан снова кивнул. – Твердых доказательств, разумеется, никогда не было, знаете ли. В суде, когда еще существовали суды, все это не сочли бы настоящими уликами в совершении преступления. Ваш брат мог регулярно посещать вашу квартиру, потому что любит племянника. Разумеется, он делал это в ваше отсутствие, зная, что вы не питаете к нему большой любви, как, если уж на то пошло, и он к вам. А ваша жена не упоминала про его визиты, знаете ли, из страха, что вы рассердитесь. А когда ваш ребенок умер – два месяца назад, если память мне не изменяет, – эти визиты прекратились. Разумеется, они могли прекратиться по совершенно иной причине, а именно из-за назначения на пост, который он сейчас занимает.