— расположилась вражеская рать. Намного многочисленней, чем мы. Они давно там находились, даже укрепили берег. Я думал, что вождь даст приказ отдыхать, но он велел немедленно идти в атаку. Не только я, но и другие были удивлены, ведь совершили длительный переход и устали. Признаюсь, в какой-то момент мне показалось, что я даже и до реки не дойду, а ещё нужно перейти её, подняться на крутой берег, где засели давно нас ожидающие враги. Не понимал, откуда найду силы, чтобы сражаться с ними. Прятал мысль о том, что буду убит… И всё же мы их разбили! Даже быстрее и легче, чем я ожидал…

— А что было в другом схожем случае?

— Спустя какое-то время всё это повторилось. Нашим врагам удалось собрать немало сил, опять больше наших. Они нашли удобное поле для сражение, там и стали ждать нас, создали оборонительные сооружения, пусть и лёгкие. Мы вышли на них тоже после утомительного перехода к вечеру. Антак велел разбивать лагерь и всем воинам отдыхать. Только утром мы вступили в бой и легко одолели врага…

Росс не скрывал своего удивления:

— Да, всё очень похоже, но почему в первом случае он сразу начал сражение, а во втором дал войску передышку?

— Да, понять трудно, почему решения Антак принял такие разные. Лишь со временем, побеседовав с ним, я понял причины. А тогда мы не понимали вождя. Но слушались! И потому пришли победы.

— Но в чём же причина? — допытывался юноша. — Расскажи!

— В первый раз враги были уверены в своём очевидном превосходстве, они не знали его ума, сообразительности и то, что нас он подготовил очень хорошо, долго всему обучал. Они были уверены, что он не посмеет с ходу затеять бой, оказались не подготовлены к этому, и духа долго сопротивлялись у них не хватило, когда мы навязали им бой с полным отчаянием, ибо умирали от усталости…

— А во второй раз?

— О, тогда уже слава Антака гремела далеко вокруг, нас боялись, вот он и дал нам отдохнуть, а вот нашим врагам всю ночь было не до сна — они тряслись от страха, ночь вымотала их тревогами, сомнениями и утром они оказались не готовыми к настоящему бою…

— Когда это знаешь, то кажется совсем просто, а попробуй вовремя сообрази!

— На то и есть вождь, чтобы соображать. Антак был великим воином.

— Был?

— Позже его подло отравили, когда-нибудь я тебе расскажу всю его историю. А сейчас нам пора поупражняться. Давно мы с тобой не фехтовали!..

Слушая рассказы о победоносных походах Антака в следующий раз, Росс спросил:

— А нельзя было обходиться без войны?

Сечень покачал головой:

— Увы, нет. Давно известна пословица: «Хочешь мира — готовься к войне». Нападают на слабых. Нужно быть сильным. Показывать силу. Выглядеть сильным.

— Мне бы не хотелось убивать.

— Но мы вынуждены делать это. Например, на охоте, чтобы добыть пищу. При самообороне от хищников. Тут выбора нет: или ты, или тебя.

— Но люди — это совсем другое дело!

— Хотелось бы, чтобы было другим, но и в отношении людей то же самое. Увы, увы, увы. Нередко выбора тоже не бывает: на тебя нападают — надо защищаться.

— А можно сделать, чтобы не нападали?

— Можно. Для этого следует стать самым сильным. Но одного желания недостаточно. В нашем регионе шесть-семь племён, сравнимых по силы. Они между собой нередко конфликтуют. Например, из-за охотничьих угодий, источников воды, за город, из-за каких-нибудь обид, конфликтов. Как одному из них стать самым сильным? Уговоры бесполезны. Кому-то одному нужно принудить остальных, а для этого необходимо воевать. Получается, чтобы потом прекратились войны, следует воевать и убивать…

— Грустно слышать такое, — признался Росс. — И вдвойне от того, что я начинаю понимать, что иначе действительно нельзя. — Юноша тяжело вздохнул. Поднялся: — Хочу потренировать свои ускорения. В последний раз я убедился, что во время такого могу ударом ладони ломать деревца. В обычном состояние мне такого не удаётся…

Не всё услышанное от Сеченя Росс понимал сразу. Например, его удивили такие слова:

— Вождь обязан делать запоминающиеся поступки, говорить эффектные слова, которые поднимают или укрепляют его авторитет.

— Но если вождь такой хороший, как ты описываешь Антака, то зачем ему какие-то слова — все видят всё и так?

— Это не просто слова и не просто дела, а такие, которые словно молния ночью высвечивает нечто такое, что повышает уважение людей.

— Не могу понять, что это за слова и дела?

— Расскажу ещё один случай. Тогда Антак решил сам лично провести разведку, взял с собой небольшой отряд. Нас было всего восемь человек. Мы проникли далеко в глубь вражеской территории, но нас заметили, перекрыли все пути отступления. Нам пришлось двигаться практически в противоположную сторону от своей земли, скрываясь от погони. Однажды спаслись лишь чудом, пересидев опасность под водой среди озёрных зарослей, дыша через камышинки.

Потом долго шли по огромному кругу, обходя возможные засады. В пути нам не удавалось ничего добыть, а свои припасы мы бросили в самом начале отступления, иначе бы не смогли оторваться от преследователей. Мы уже шатались от голода, когда наткнулись на пятёрку воинов. В коротком бою одолели их. И у одного нашли в его поясной сумке кусок вяленого мяса. Один кусок, а нас восемь человек. Мы решили, что делить его не имеет смысла, пусть съест его один — тот, чьё здоровье и самочувствие наиболее важно для всех. Понятно, что мы имели ввиду Антака. Он был главным, принимал решения, еда должна была сделать его сильнее.

Антак взял мясо и швырнул его далеко в кусты, повернулся, коротко бросив:

— Вперёд! За мной.

И мы пошли за ним. Почему-то у меня появилась уверенность, что мы благополучно вернёмся домой. Мои товарищи тоже мне признались в подобном.

Так всё и