Я говорила, а самой не верилось, что это я. Такой покорности от меня отец еще никогда не получал.

Сейчас же я обращалась к нему самым убедительным и уважительным тоном (уроки миссис Руппен не прошли даром). Но самое невероятное, что где-то во мне взялись силы говорить с ним в сложившейся ситуации и его настроении. Речь была окончена, но я не сводила с него взгляда, как и он с меня.

Кстати, вся деревня была здесь еще в тот момент, когда он вылетел из дома. Этим, видимо, оборотни от людей не отличались, всем хотелось зрелища. Вокруг было так тихо, что порхание крыльев комаров в радиусе миле было слышно. Даже остальные жители деревни задержали дыхание.

— Ты рассказываешь мне все сейчас же в самых мельчайших подробностях. И не думай защищать их. Каждый из них тоже пообщается со мной, — зарычал он, отходя в сторону. Это было приглашением зайти в дом. Только вот моя решимость исчезла. Одно дело выступить в присутствии всей деревни, и совсем другое, когда ты остаешься с ним наедине. Но лучше уж так, чем он начнет с Фила. Этот парень гарантированно обвинит в случившемся нас с Лоренцо.

Я согласно кивнула и прошла в дом. Краем глаза я заметила испуганный взгляд мамы и почти такой же Дорджеста. И все-таки он любил меня больше, чем собственный отец! Я решительно вошла в комнату. Теперь я понимаю, что именно было разрушено. Все.

Вся мебель в гостиной превратилась в дерево. Смешно, но сохранились только два стула. Я села на один из них. Стоя, разговаривать с ним я просто не смогу или буду ходить взад вперед, чем только сильнее буду его нервировать. Лучше уж сидя!

— Я слушаю с самого начала. И ничего не утаивать, — выговорил он.

Голос у него показался мне не таким уж страшным. Неужели, моя речь возымела свое действие? Я начала рассказ в точности как рассказала все сорока минутами ранее в автобусе. К моему удивлению он слушал, молча, ничего не добавляя и не уточняя. Только рычание раздавалось. Может быть, именно из-за огромной злости он и не мог со мной говорить? Тогда что же будет, когда я закончу?

— А потом, все просто стихло. Фил потерял сознание. Что именно Лоренцо сделал, я не видела. Но по шишке на темени полагаю, что он просто ударил его, чтобы вырубить. Как только я раньше не додумалась, хотя тогда бы люди заметили это. А так все осталось не замеченным и нормальным в их глазах, — закончила я. Последние рассуждения можно было, конечно, и попридержать в себе, но мне показалось, что они вполне уместны и оправдывают Лоренцо.

Вождь встал со стула и долго еще ходил из одного угла в другой. Я покорно ждала приговора. Он явно обдумывал способ наказания, не иначе. Все это время я смотрела на свои руки, не поднимая на него глаз. Но вот он остановился. Я посмотрела на него. Строгий, жестокий и прожигающий взгляд. Он все для себя решил. Дышать становилось невозможно.

— Свободна, — произнес он, добавив, когда я уже встала, — пока!

Что и следовало ожидать. Наказание постигнет и меня, как провокатора. Но он выслушал, и это главное.

— Лоренцо! — рявкнул он, высунув голову на улицу. Парень смиренно прошел внутрь.

— Теперь я слушаю тебя, — раздалось в доме. Он готов слушать!!! Я прошла чуть вперед и тут же попала в мамины объятья. Рядом стоял Дорджест.

— Милая моя, как ты? — восклицала мама.

— Ты молодец. Я горжусь тобой, — тихо проговорил Дорджест. Для этого он даже наклонился к моему уху.

— Все нормально. Не чем здесь гордиться. Будь я чуточку умней, так вообще бы завела этот дурацкий разговор, как минимум в деревне, а нет так только с Лоренцо. Он хотя бы адекватен.

— Я не глухой, — ровным и одновременно недовольным тоном произнес Фил.

— А ты помалкивай! Если бы не Ламия с Лоренцо, вождь бы тебя уже самолично порвал! — осадил его Дорджест.

— Не надо пугать мальчика, — возмутилась моя мама. Его же мама была без чувств. Неподалеку ее откачивал наш врач. Мама Лоренцо еще держалась, но тоже была на грани!

— Не надо преувеличивать моих заслуг, Дорджест. Еще ничего не кончилось. Вождь принял решение, и я очень сомневаюсь, что Лоренцо получится смягчить его. А уж Фил только усугубит.

— С чего это? — вновь встрял Фил.

— Ты неугомонный мальчишка! Я бы на твоем месте уже провалился сквозь землю, не то чтоб рот разевать! Думаешь за свою дерзость получить похвалу? Ты действительно считаешь, что это возможно? — завелся Дорджест.

Мама стала успокаивать Дорджеста, а я немного наставлять Фила, хоть и сомневалась, что он вообще слышал меня.

— Фил! — раздался рев из дома. Лоренцо уже ступил на порог, а я и не заметила.

Он успокоил меня, что вождь его выслушал. Так, рявкнул пару раз, но это ерунда. Оставалось самое страшное — что скажет ему Фил.

Уже через минуту раздался рев и крик. У меня чуть уши не заложило.

Тут же раздался еще один крик. Только это был вопль отчаяния. Его издала мама Фила, которую только что привели в чувства.

Мама Лоренцо оказалась морально сильнее, поэтому уже целовала свое чадо. Странно такое видеть со стороны. Обычно парни вообще не поддаются материнской ласке, а уж на людях. Но сейчас была не та ситуация. Сейчас все прекрасно понимали чувства и переживания матерей.

Еще рык. Мне уже стало страшновато за парня.

— Щенок! — с таким коротким словом Фил вылетел из дома. Вождь за шиворот удержал его. Мгновенно возникшая тишина зазвенела в ушах, но не надолго. Вождь швырнул его, как кутенка.

— Я принял решение! — заревел вождь. Фил от этих слов свернулся в клубочек. Я сглотнула ком в горле, но говорить ничего не осмелилась.

— Мой вождь, позволь вынести этот вопрос на совет, — сказал Дорджест, выступая на шаг вперед.

— Совет не смягчит их наказания! — проговорил вождь, но Дорджеста позвал в дом.

Никто больше никуда не ушел. Все ждали решения или совещания совета. Несколько минут их не было. Всем было интересно, о чем они говорят, но ничего не выходило. Не то чтобы мы не могли расслышать разговор внутри дома, слух оборотня как раз позволял это сделать, а всеобщий интерес создал бы тишину. Однако, подслушивать разговоры вождя было запрещено. Конечно, доказать это не возможно, если ты сам не проговоришься, но никто не рисковал.

Некоторое время спустя Дорджест вышел один и провозгласил, что прямо сейчас собирается совет.

Трое мужчин вышли из толпы и прошли в дом. Да-да, весь совет состоял из пяти оборотней, включая вождя. И опять никто не ушел.

Среди жителей пошли предположения о наказании. Версии были самые разные, вплоть до того, что в ближайшее время Фила отправят в любой крупный город, чтобы испытать его. Я слышала о таких наказаниях. Они самые страшные, потому что тебя совсем одного отправляют в заведомо крупное скопление вампиров. Никто еще не возвращался из таких наказаний живым. Это равносильно смертной казни.