– Правду хочешь? Валерка был круглым дураком. Я не понимаю, как он мог жить с Галкой, когда рядом была ты. Я искренне этого не понимаю. Ты вон какая умница: и работаешь, и выглядишь прекрасно, и проявляешь чудеса дипломатии, живя с кучей родственников под одной крышей.

– Я ещё на спицах вяжу, – радостно встряла Елизавета.

– Потому что ты уникальная женщина. А Галка что? Отработает в школе полдня, приходит домой – и лежит ногами кверху, дескать, устала. От чего, спрашивается, ты устала? От того, что сидела на попе ровно? Ты попробуй на настоящей работе попаши – в охране или ещё где.

– Точно-точно! – подхватила Чубарова.

– Готовит Афонина отвратительно, сама знаешь. Ну, единственное, что она делает, – постоянно убирается, в квартире у неё чистота, этого не отнять.

– Легко убираться, когда одна живёшь. Вот, допустим, я сейчас вымою посуду, так тут же через пять минут – снова полная мойка. Я постоянно убираю чужой срач, а оно мне надо? Если бы я жила одна, неужели довела бы квартиру до такого состояния? Я ведь по своей природе очень аккуратная.

Кажется, Елизавета достигла нужной кондиции. Её просто распирало от чувства собственной важности.

– Лиз, ты откуда про Валеркину комнату в коммуналке узнала? Даже Галка про неё не знает. Ты поразительно умная женщина!

– Уметь надо, – польщённо отозвалась Чубарова. – Я к людям подход имею, вот мне и идут навстречу, делятся информацией. В моей охранной фирме начальник – бывший сотрудник ФСИН. У него остались связи в органах. Ну, я его и попросила узнать, есть ли у Валерки Афонина своя недвижимость. На случай, если он от жены уйдет, где мы жить будем. Сама понимаешь, надо все мелочи предусмотреть заранее.

– Правильно, – кивнула я, – очень мудро.

– Начальник дал информацию: шесть лет назад у Валеры умер отец, в наследство осталась комната в трёхкомнатной коммуналке. Место престижное, около ипподрома.

– Точный адрес помнишь?

– А зачем тебе? – Чубарова упёрлась в меня подозрительным взглядом.

Кажется, волшебный эликсир лести перестал действовать.

– Снять хочу, – сориентировалась я, – без посредников, чтобы не платить барыгам-риелторам.

У кого снять? Кто мне сдаст комнату? Пока непонятно, кто наследник Валеры. Мать, наверное. Ещё осталась маленькая дочка от первого брака. Ребёнок, что ли, со мной договор аренды подпишет? Какой-то бред. Но я ляпнула первое, что пришло в голову.

К счастью, Чубарова уже достаточно нализалась, и эта версия показалась ей убедительной.

– Улица Беговая, дом одиннадцать, квартира тринадцать. Номер несчастливый, но квартира роскошная: комната двадцать метров с эркером, кухня – пятнадцать, санузел раздельный. Я видела план БТИ, это не квартира, а сказка!

Елизавета мечтательно закатила глаза. Наверное, она не раз воображала, как будет наслаждаться семейной жизнью с Афониным в этой комнате. Бедняжка так намучилась в тесной квартире со своей роднёй, что готова жить в коммуналке с чужими людьми, зато с раздельным санузлом.

Словно живая иллюстрация к моим мыслям, на кухню ввалилось всё семейство. Первыми шли уже знакомые мне бабка во фланелевом халате и мальчик с игрушечной гитарой. За ними на кухню просочилась очень худая женщина лет тридцати, одетая в застиранную футболку и шортики. На руках она держала девочку полутора лет. У ребёнка были пунцовые щеки, очевидно, диатез.

– Лизка, освобождай кухню, мы ужинать будем, – распорядилась бабка.

Я поднялась со стула:

– Елизавета, спасибо за угощение, я пойду.

Чубарова тоже встала:

– Я провожу. Мне и на работу скоро собираться.

Мы с трудом протиснулись в коридор.

– Да, много вас тут обитает… – протянула я, обуваясь в прихожей. – Неужели не хотите разъехаться?

– Ещё как хотим! – с жаром подхватила Чубарова. – Но не можем. Нас трое взрослых, каждой нужна отдельная квартира, пусть маленькая. Никак не можем найти варианты, чтобы остаться в Москве. Наша микроскопическая двушка, на первом этаже, далеко от метро никак на три квартиры не разменивается. А денег на доплату нет.

Елизавета вышла провожать меня в подъезд, и разговор продолжился около лифта.

– А если в Подмосковье уехать? Там квартиры намного дешевле, отлично разменяетесь.

Чубарова энергично замотала головой.

– Нет-нет, Подмосковье мы исключаем категорически! Мы же потеряем всё: московские пенсии, льготы, детские пособия, бесплатные билеты в театр, мама раз в год на халяву ездит на лечение в санаторий, в Подмосковье этого и близко нет… Нет-нет, только Москва!

Бабка во фланелевом халате была мало похожа на заядлую театралку, которая остро нуждается в билетах в Театр сатиры, однако я промолчала. Аргумента про пенсии уже более чем достаточно. Судите сами: минимальная пенсия в Москве – около 20 тысяч рублей, а если пересечь на один метр черту города, то минималка волшебным образом превращается в восемь тысяч. При одном и том же трудовом стаже и пенсионных отчислениях. Разве это справедливо?

– А ты? Тебя что в Москве держит?

– Тут мужики. В провинции их нет, все в столицу на заработки переехали.

Может, и так. Только, смотрю, не больно ты в Москве у мужиков спросом пользуешься. Если до сорока лет замуж не вышла, думаешь, на пенсии жениха найдёшь? Но это была слишком жестокая правда, чтобы говорить её вслух.

– Ох, и жалко мне тебя, Лизавета! – искренне посочувствовала я. – У сестры-то муж есть? Может, ей к нему с детьми перебраться?

– От мужа она насилу сбежала. Он игроман оказался, проигрывал деньги на ставках, всё из дома выносил, детские вещи продавал.

– Зачем же она третьего ребёнка собирается рожать?!

– Ей надо получить статус многодетной матери. Тогда очередь на квартиру резко подвинется.

Ну да, или вы все тут резко рассудком двинетесь. В общем, какие-то подвижки определённо будут.

Чему меня научила (в очередной раз!) история Елизаветы Чубаровой: если ты ничего не делаешь, ничего и не меняется. Я ни секунды не сомневалась, что обитатели квартиры на первом этаже никогда не улучшат свои жилищные условия. Пенсию Елизавета встретит на раскладушке в комнате с мамой. И это ещё в лучшем случае. Боюсь, как бы подросшие племянники не выжили тётку в общий коридор, к лифту.

Судьба уже не просто тонко намекает мне, а Иерихонской трубой дудит в уши: действуй, Люся, действуй! Иначе ты никогда не выйдешь замуж, окончишь свои дни старой девой, и после смерти тебя сгрызут сорок котов, которых ты заведёшь из-за одиночества и полнейшей безнадёги.

Первая попытка сделать предложение Руслану Супроткину провалилась. Но это абсолютно не значит, что сама идея провальная. Нет, идея отличная, просто готовить – это не моё. Вот странно, покушать я люблю, но, когда речь заходит о готовке, меня буквально трясёт от бешенства.