Эта тирада помогла расположить пенсионерку к себе, она немного смягчилась.

– Состоялся суд, – вдохновенно врала я, – Валерий Афонин признан виновным по гражданскому делу, он должен выплатить ущерб. Моя задача – найти его имущество, чтобы описать и пустить с молотка.

– А много денег он должен?

– Около трёх миллионов. Плюс судебные расходы.

Бабка засияла, как медный самовар. Определенно, её ненависть к Афонину не знает границ.

– Я так понимаю, что комната в данной коммунальной квартире принадлежит Валерию Афонину на праве собственности?

– На праве, на праве, – закивала головой бабка. – У них у всех сейчас прав хоть отбавляй, а про обязанности кто помнить будет?

Ну вот, пошли обобщения, противопоставления «мы – они», образ врага. Идеально.

– Простите, как ваше имя-отчество?

– Лидия Никифоровна.

– Приятно познакомиться. Лидия Никифоровна, извините за назойливость, мы можем поговорить в квартире? Я весь день мотаюсь по городу, меня ноги не держат.

Пенсионерка распахнула дверь:

– Проходи на кухню.

С первого взгляда коридор поразил ремонтом. Не то чтобы он был роскошный, но сам факт наличия свежего ремонта в коммуналке в местах общего пользования – такое встретишь не часто. Практически никогда. Обычно жильцы не могут договориться, сколько скидываться на ремонт, потому что всем кажется, что соседи свинячат больше и следовательно должны больше платить.

Кухня тоже впечатлила: там стоял полноценный кухонный гарнитур с тремя газовыми плитами! Не отдельные тумбы разбросаны по углам, а гарнитур во всю стену, как в обычной квартире. Конечно, мебель была бюджетная, но опять же – сам факт! Кухонных столов тоже было три, благо большая площадь кухни позволяла расставить их относительно свободно. Все столы были покрыты одинаковыми скатертями в сине-белую клетку, что создавало единую дизайнерскую композицию. Шторы такой же расцветки обрамляли окно.

– Как у вас красиво! – искренне восхитилась я. – Должно быть, дружно живёте с соседями?

– Нормально живём, – поджала губы Лидия Никифоровна. – Чего нам враждовать? Нас всего трое: я, Катька да Валерка. Вот за этот стол садись, он мой.

Я села на венский стул – такой старый и скрипучий, что в любой момент мог развалиться под моим немалым весом.

– А Катька – это кто?

– Екатерина Ермакова, ей пятьдесят лет в прошлом году стукнуло. Она раньше с матерью в угловой комнате жила, когда мать померла, одна осталась. Работает в соцзащите, бумажки целыми днями перебирает.

– А вы на пенсии, я правильно понимаю?

– Конечно, на пенсии. Я ветеран труда, уже отпахала своё, на три жизни хватит.

Одна соседка получает пенсию, вторая сидит на скромном окладе в соцзащите, кто же ремонт в квартире оплатил? Я предположила, что Валерий Афонин, и Лидия Никифоровна подтвердила:

– Он самый.

– Повезло вам с соседом, получается?

– Я бы не сказала, – поджала губы бабка. – Кровушки он у нас попил! Это у него наследственное, его отец Колька Афонин такой же был. Ох, и намучились мы с ним! Алкоголик проклятый! Все нервы вымотал.

– Пьяные компании водил?

– Слава богу, нет! Пил в одиночку. Но как напьётся, на гармошке играл. Прям до сих пор в ушах её противный писк стоит, – старушка даже передёрнулась.

– И пел, наверное, громко? Частушки орал?

– Да он на губной гармошке играл. На одной ноте как затянет волынку, хоть вешайся! Вызову участкового, а Колька спрячет губную гармошку, и нагло так ухмыляется: «Нет у меня никакой гармошки, старуха в маразм впала, у неё галлюцинации начались». Это я-то старуха! Да я на три года его младше! – Лидия Никифоровна перевела дух и продолжила: – А как помер, так сыну Валерке комната в наследство отошла. Тоже криминальный элемент оказался. Лишил нас человеческих условий, фашист проклятый.

– Как так? Он же ремонт в местах общего пользования сделал?

– Сначала ремонт сделал, а потом ванную нам испортил, мыться мы в ней не могли.

– А Валерий как же мылся? Получается, он себе тоже навредил?

– Да не жил он в этой комнате, сдавал её. А мы запретили сдавать. А он взял и лишил нас человеческих удобств, паскуда! Сантехник нам влетел в копеечку! Хорошо хоть унитаз остался.

– Что-то я ничего не поняла. Объясните подробнее, пожалуйста.

Лидия Никифоровна махнула рукой:

– Ладно, расскажу с самого начала.

По мере того как пенсионерка говорила, я с удивлением отмечала, что впервые испытываю к Валерию Афонину симпатию, а порой даже восхищение.

Когда Валерию Афонину досталась в наследство комната, первое, что он сделал, – ремонт в местах общего пользования. Делал сам, поскольку другие соседи – тихая старушка и одинокая женщина – вкладываться отказались. Второе – начал искать жильцов. Валерий считал само собой разумеющимся, что лишнюю комнату он будет сдавать, однако соседки его уверенности не разделяли.

Афонин нашёл аккуратную студентку без вредных привычек из ближайшего вуза. Через неделю студентка сбежала, теряя тапки. И тихая старушка, и одинокая женщина оказались настоящими мегерами. Студентку они сожрали и не поперхнулись. Девушке многого и не потребовалось. Хватило того, что не пускали в ванную, плюнули в суп, который она готовила, ну и так по мелочи, пару раз проституткой обозвали.

Валерий вернул студентке залог и взял другого жильца. На этот раз мужчину, у него психика крепче.

Мужик тоже долго не задержался. Старушка спровоцировала конфликт, вызвала «скорую» и участкового. «Скорой» заявила, что у неё сердечный приступ, а участковому – что жилец угрожал её убить. Вторая соседка подтвердила.

Жильца поставили перед выбором: либо он убирается из квартиры, либо в перспективе обязательно получит срок. Мужик благоразумно съехал.

Афонин пригласил соседок на разговор:

– Лидия Никифоровна, Екатерина Андреевна, что происходит?

– Нам не нужны жильцы. Никого не пустим в квартиру, – выразила общее мнение пенсионерка.

– В комнате живёт только один человек, как если бы я сам жил. Я специально подбираю спокойных, тихих людей.

– Никаких нам не надо, – отрезала бабка, – ни спокойных, ни тихих. Отдохнуть хотим, и так уже с твоим отцом намучились, мочи нет!

– А я хочу получать доход от комнаты. Что делать будем? Как придём к консенсусу?

– Тебе надо, ты и приходи. Нам и так хорошо.

Афонин ничего не ответил, молча повернулся и покинул квартиру. Дамы праздновали победу. Однако дальнейшие события показали, что они рано радовались.