отрицала, но на лицо все признаки влюбленности в Марка. Уж я это ее состояние знала хорошо.

– Ты обязательно должна попробовать их на вкус, – продолжала Юля, – и рассказать мне, как это было.

– Почему бы тебе самой не попробовать и не рассказать мне?

– Нет, Марк принадлежит тебе. И перестань твердить, что он тебе как брат! Это не так. И нет ничего предосудительного, если вы с ним поцелуетесь. Разве тебе не любопытно, узнать, как это – когда твои губы накрывают губы мужчины? Попробуй. Я уверена тебе понравится, и твое отношение к Марку изменится… И ты будешь без конца с ним целоваться…

Юля захохотала, и я не удержалась и тоже засмеялась. Ах, Юля, если бы ты только знала… Но я ей об этом не рассказывала. Этап первого поцелуя с Марком я уже прошла. Понравилось, да. Но это ничего не изменило в моем отношении к нему.

– Юля, разве на поцелуях строятся отношения? Это, конечно, приятный бонус к ним, но должно быть что-то еще. То, что будет выделять его среди других. Марк потрясающий, я не спорю, – созналась я. – Он веселый, открытый и дружелюбный парень. И этим он сильно отличается от своего отца, который никогда не улыбается и немногословен. С Марком хорошо проводить время, но… дозированно. Не каждый день. Ты знаешь, что он увлекся игровой приставкой и может часами сидеть за ней, забывая обо всем на свете, и даже об удовлетворении естественных потребностей?

– Да кто сейчас не играет в приставку? Даже я иногда балуюсь. Это пройдет, игры пресытятся, и он вернется в реальный мир.

– Может быть. Но с Марком невозможно говорить на высокие темы. Ему это не интересно.

– Что ты имеешь в виду?

– Иногда мне хочется почитать стихи или послушать их в чужом прочтении. Или обсудить какую-нибудь книгу… Сходить в театр. Или поговорить о чем-то… о звездах, например, или об искусстве… Или еще о чем-нибудь таком, в чем я и сама не разбираюсь, но мне хочется, чтобы кто-то мне об этом рассказал… и мир открылся для меня в новом свете.

– Стихи ты можешь почитать и с мамой. Она же у тебя литератор.

– Юля, это все не то.

– Я поняла. Ты ищешь парня, похожего на твоего отца. Такого же интеллигентного, начитанного и мудрого, как он. Да, такой тип мужчины мне тоже нравится. И я очень уважаю Андрея Александровича. Но, Лиза, таких единицы, и разбирают их еще младенцами. А Марк – реальный и рядом. И повторюсь, влюбленный в тебя. А подстроить его под себя – дело техники. Моя мама вообще считает, что мужчина – это кусок глины, чем интенсивнее его мнешь, тем покладистей становится. И лепи из него, что хочешь. Правда, моей маме не очень-то это удалось. Но пить папа бросил. Когда появилась Вика.

Вика – младшая сестра Юли. Нам исполнилось по десять лет, когда она родилась. Отец Юли тогда страшно пил, уходил в запои, и однажды чуть не стал виновником трагедии, когда оставил младшую дочь без присмотра, опорожнив целую бутылку водки и завалившись спать. Вика тогда уже ползала и добралась до кухни, каким-то образом умудрилась включить газовую духовку и… Все могла бы плачевно закончиться, если бы в тот момент мама Юли не вернулась домой. Девочка отделалась легким испугом, а отец после этого напрочь завязал с алкоголем. Для этого нужен характер, и слава богу он его сохранил.

На первом курсе университета Юля стала старостой группы и отнеслась к своей «должности» со всей ответственностью. Она знала все – когда зачеты, когда экзамены, сроки их пересдачи, как заселиться в общежитие, к кому обратиться, чтобы получить какую-нибудь справку, кто болен, а кто прогуливает, – и, кроме того, вне учебное время организовывала выходы группой на какие-нибудь культурные мероприятия, проходящие в городе. Порой у нее голова шла кругом от многозадачности, но ей нравилось это состояние – состояние важности и значимости среди одногруппников – и она безропотно выполняла свои обязанности.

Тогда же Юля познакомилась с парнем, его звали Петром, который тоже учился на историческом факультете, но на три курса старше нас, и тоже был старостой. Они встретились в деканате, куда оба пришли по направлению своих групп, и, по словам Юли, между ними сразу возникла какая-то химия – отношения быстро переросли в роман. И впервые она влюбилась всерьез.

Ее большие серые глаза распахнулись еще шире и засветились от счастья. С круглого лица не сходила улыбка, и две ямочки на щеках, как поцелуи Купидона добавили ей очарования. Русые волосы она подстригла лесенкой и стала ежедневно укладывать в прическу. Преображение пошло ей на пользу, и она похорошела.

Имя Пети не сходило с ее уст, а сам он был полон одних достоинств. Спортивный, энергичный, активный, с огромным чувством юмора, амбициозный и предприимчивый. Еще на первом курсе с ребятами он открыл пару сигаретных ларьков, а к четвертому курсу обзавелся сетью табачных магазинчиков. На мизинце левой руки он носил золотой перстень с агатом, доставшийся ему по наследству от деда, а в ухе серьгу, и с сигарой во рту на новом мотоцикле он окончательно свел Юлю с ума. Она сменила юбку на джинсы и пересела с ним на байк.

Но и у такого отличного парня нашлись свои недостатки. Он курил, много курил. Отсюда и его страсть к табачному бизнесу. Но Юля не считала эту привычку пагубной. Курение придавало его голосу хрипотцу, которая доводила ее до мурашек. Особенно, когда пел…

Да, он еще и пел. Я тоже его слышала. Пробирает, но не до мурашек.

С Петей подруга распрощалась со своей невинностью. В комнате общежития, где он жил с другим мальчиком из параллельной группы. Это не похоже на Юлю, которая в свой первый раз грезила о романтике и чувственной атмосфере, а отдалась своему герою на старых простынях, скрипучей кровати с каркающими за окном воронами. Но любовь творит чудеса. Ценности меняются. Мир видится в ярких цветах, и все ничтожно, когда он рядом.

Петя завладел Юлей с головы до ног, и я отошла в сторону. Так бывает, когда появляется тот единственный и неповторимый в жизни подруги. Обижалась ли я? Нет… Наверное, нет. Правильнее будет сказать – грустила. И чуточку завидовала.

Но спустя два года мою подругу постигло горькое разочарование. Петр был из Крымска, и, окончив университет, уехал домой. На прощание сказал Юле, что их отношения были несерьезными, и в его намерения не входило жениться на ней. Более того