Ливия невольно вздрогнула от его слов, а затем посмотрела на него – так резко, что усмешка вмиг покинула лицо Кая, оставляя на своем месте замешательство и восторг от представшей перед ним картины. Глаза ее – сияющие синевой и при этом источая мягкое пурпурное сияние – очаровывали, погружали в бездну звездного неба и, казалось, могли заставить покориться даже самое стойкое существо.

– Раз к тебе вернулось чувство юмора, значит, жить будешь.

На полных губах, имеющих нежно-розовый оттенок, заиграла какая-то мягкая улыбка. Кажется, Кай впервые увидел ее улыбку, наверное, оттого и ощутил глухой удар в груди. А затем еще один, и еще… Сердце его забилось быстрее, взволнованное этим странным, изучающим взглядом аметистовых глаз, бледным лицом с тонкими чертами и фарфоровой, как первый снег, кожей.

Похоже, отстраненное выражение лица Кая сбило девушку с толку. Она вдруг понурила голову, а затем медленно обратила взор к пылающему в камине огню. Потеряв ее прямой взгляд, Кай почувствовал глухую злость, но не желал принимать во внимание тот неутешительный факт, что ее легкое смущение – а это точно было оно – опечалило его.

Постепенно тепло, распространившееся по всему телу – рукам, ногам, груди, превратилось в жар. Духота давила, медленно изнуряя отдохнувшее тело, и Кай снял с себя латные перчатки, отстегнул кирасу и, оставшись в черной рубахе, штанах и сапогах, сложил тяжелую броню возле кровати.

– Ты голоден? – послышался тихий голос Ливии. – Еда на столе. Перекуси.

Кай взглянул на нее, но она, не обратив внимания на обращенный к ней взгляд, продолжила смотреть на огонь, словно очарованная подрагивающими языками пламени. Мужчина поднялся на ноги, пошевелил крыльями, разминая их, а после опустился на пол рядом с Ливией. Он почувствовал, как она вздрогнула, когда их плечи соприкоснулись, но не поспешил отстраниться.

– Вкус твоей крови все еще притупляет голод, – бесстрастно бросил Кай.

Пораженная его словами, охотница резко посмотрела на него и не решилась вновь отвернуться, даже поняв, что мужчина не собирается смотреть на нее в ответ. Он молчал, сдерживая улыбку, и чувствовал внимательный взгляд ее горящих любопытством глаз, изучающих его профиль.

– Как мне все вспомнить? – шепотом спросила девушка.

В ее словах прорезалась мольба, скрытая просьба о помощи, как в тот раз, в башне, когда она в отчаянии просила защитить другую охотницу. Каю было интересно, почему она так жаждала укрыть Далию, не умея при этом испытывать чувства привязанности, но он не решился спрашивать об этом прямо сейчас.

– Я не рискну снова пробовать вернуть твои воспоминания, – немного помолчав, сказал демон.

– Почему?

– Скажем так: мне не понравился эффект, который я получил в результате этой процедуры. – Кай улыбнулся краешком губ. Не было понятно – насмешливая это улыбка или горькая. – Как только я разберусь в том, что произошло, и пойму, как этого избежать при очередной попытке возвращения тебе воспоминаний, обещаю – я помогу тебе. Но ты должна сама этого желать, не сопротивляться.

– А что произошло? – невинно спросила Ливия.

Ее мягкость в сочетании с обеспокоенностью заставили Кая на мгновение задержать дыхание.

– Давай не об этом, – едва слышно выдохнул он. – Спроси меня о чем-нибудь другом, если у тебя еще остались вопросы, – добавил чуть громче.

– Ты так быстро вырубился. – Ливия непроизвольно закатила глаза и поджала к себе колени, обняв их руками. – А вопросов стало еще больше.

Кай незаметно взглянул на нее исподлобья. Она сверлила тяжелым взглядом пол, о чем-то задумавшись, и выглядела так, будто впала в транс. Его отчего-то позабавила ее отрешенное состояние; а при взгляде на темные прямые брови, сдвинутые к переносице, на его губах растянулась довольная улыбка.

– Почему ты вернул Далии воспоминания, коснувшись ее рогов, а со мной пытался сделать это с помощью… – Голос охотницы дрогнул, и она поджала губы, так и не договорив.

– С помощью поцелуя? – насмешливо закончил за нее Кай и, когда девушка неуверенно кивнула, продолжил: – Не знаю. Хотелось совместить приятное с полезным.

Ливия вдруг вскинула голову и встретилась с демоном взглядом. Он заметил, как ее глаза блеснули недовольством и злобой, но вместо возмущения с ее уст сорвалась совсем неожиданная фраза, пронизанная смятением:

– И всех охотниц ты заставляешь вспоминать свое прошлое подобным образом?

– Только самых смелых, – последовал серьезный ответ. – Пока ты единственная такая безрассудная и отчаянно-смелая.

Оба обратили взор к огню, не решившись продолжить препирательство. Повисла напряженная тишина, прерываемая лишь потрескиванием поленьев. Но помимо треска Кай отчетливо слышал неровное дыхание охотницы, торопливый стук ее сердца; чувствовал ее энергию – такую сильную и притягательную, и силу, медленно бегущую по ее жилам. Эти ощущения – острые ощущения ее присутствия – заставили его задышать рвано и шумно, почувствовать странную слабость, обволакивавшую его сознание и тело.

– Скажи… – шепнула Ливия, и Кай заметил, как она сжала пальцы в кулаки, словно пытаясь сдержать обуявшие ее эмоции. – У нас – охотников – правда были… крылья?

Голос ее предательски дрожал. Демон ощущал ее беспокойство и видел ее реакцию на собственные слова – она вся сжалась от напряжения.

– Да, – выдохнул он в ответ.

– Вот про что говорила Далия в лазарете, – сказала девушка, но, скорее всего, не для того чтобы продолжить разговор, а просто озвучивая свои мысли. – Она говорила, что помнит их. Кажется, она имела в виду именно крылья. И почему-то ей было больно…

– Прошлое приносит боль, – произнес Кай бесстрастным, холодным голосом. – У вас должны были остаться рубцы, которые напоминали бы вам о вашей былой силе, но маги скрыли их за иллюзией. А когда охотник обо всем вспоминает, эта иллюзия спадает со всего его существа. Он может видеть свои раны, чувствовать их, а стоит понять, что когда-то на их месте было величие, охотник начинает ощущать пустоту, отсутствие чего-то важного. Как если бы тебе отрезали руку – думаю, ощущения были бы такие же.

Демон замолчал, взглянул на женский профиль, мягко освещаемый пламенем, и заметил, как полные губы, налитые соком, подобно переспелой малине на ярком солнце, задрожали, словно в попытке произнести трепещущие сердце слова.

Ливия вдруг подняла на мужчину сверкающие пурпурным сиянием глаза, и с ее губ сорвался шепот, вызывающий в теле дрожь:

– Я хочу увидеть их.

Кай глубоко вздохнул, удивленный этим желанием, этими словами, за которыми вновь скрылась немая мольба, но отчего-то именно сейчас не смог воспротивиться ей.

– В самом деле желаешь? – спросил он, немного сощурившись, как будто пытаясь прочесть в широко распахнутых глазах истину.

Ливия кивнула, но это было необязательно; Кай прочел в ее взгляде неутолимую жажду – настоящую, томительную. Она готова была вспомнить только свои крылья – малую часть своей прошлой жизни.