Она могла бы…

Нет. Костер уже горит. Дело сделано.

– Джоу, – рука Финна неожиданно легла на ее плечо.

– Уверена, что хочешь этого? – спросил Финн, перейдя на «ты».

– Костер уже горит.

– Но он во власти человека, – мягко сказал Финн. Она посмотрела на него и увидела в его руках шланг.

Шланг. Надо бы сделать то, что задумано.

Медвежонок…

Даже злобный конь…

Черт возьми, она не может с ними так поступить. Подавив готовый вырваться наружу всхлип, Джоу потянулась за шлангом.

– Туши костер, или я сделаю это сама.

– Ты намочишь медвежонка, – с упреком воскликнул он. – Он подхватит простуду, и у него обгорят ступни. Поверь мне, я отличный пожарник. – С этими словами Финн направил струю воды из шланга на разгорающееся пламя. Несколько секунд спустя пламя превратилось в дым, а потом в пар.

Медвежонок был все еще окутан дымом, но Финн, облив ботинки из шланга, бросился к костру и выхватил из кучи несчастного медвежонка, а заодно и жирафа.

Затем он еще раз облил водой затухающий костер, убедившись, что не осталось ни одной искры, прикрутил заглушку на шланге и повернулся к Джоу.

– Вот, возьми, он твой, – сказал Финн, протягивая ей медвежонка. – Я говорил, что мой дом захламлен ненужными вещами, но жирафа все же оставлю себе. Назову его Соней.

Она попыталась засмеяться, но получился всхлип.

– С…Соня? Из-за его шеи?

– Да, он потерял часть набивки, – серьезно ответил Финн, – и теперь его шея все время клонится вперед, будто он клюет носом. А медвежонка можно назвать Хитрец, посмотри на его кривоватую ухмылочку.

Джоу засмеялась.

– Я думаю, что мы должны быть практичными, – заявила она. – Надо составить список того, что можно выгодно продать, прежде чем выставлять замок на аукцион вместе с имуществом.

– А перед этим все-таки спалить что-нибудь на хорошем костре, – предложил Финн, надеясь снова услышать ее мелодичный смех.

– Миссис О’Рейли говорила, что боковые панели в главном холле изъедены жуком-древоточцем. Они хорошо горят, – сообщила Джоу.

– Дело говоришь, – согласился Финн.

Она снова повернулась к кипе спасенных игрушек, и смех замер на ее губах.

– Ты, наверное, думаешь, что я полная дура.

– Я думаю, что ты была расстроена и у тебя имелась на это причина.

– Я пережила это.

– Разве можно пережить чувство отверженности?

– В том и проблема, – продолжила Джоу, уставившись на коня. Она не могла смотреть на Финна. Он видит ее насквозь. – Меня три раза хотели удочерить разные приемные родители, в чьих семьях я жила. Но Конейлы не позволили этому произойти. А теперь я большая девочка и могу сама о себе позаботиться.

– И у тебя теперь есть Хитрец.

– Я его потеряю. Я вечно все теряю, – грустно призналась Джоу.

– Теперь ты можешь позволить себе арендовать склад и нанять хранителя, чтобы он каталогизировал все до последнего медвежонка. Ты можешь взять себе все, что хочешь, – указал Финн на кипу игрушек.

– Я пока не знаю, чего хочу.

– У тебя есть время подумать.

– А чего хочешь ты? Ты ведь теперь лорд. Если бы мог, ты бы здесь остался?

– В качестве лорда? Ни за что! Вот если бы я мог заняться овцами…

– Что бы ты с ними сделал?

Финн задумался, а потом сказал:

– Кто-то ведь вывел эту породу. Они отличаются от овец, пасущихся на болотах. Их шерсть гораздо тоньше, и к ней не липнут колючки.

– Ты мог бы взять несколько овец к себе на ферму для разведения.

– Зачем? На моей ферме прекрасное стадо, а данная порода выведена для других условий. – Финн задумчиво посмотрел в сторону пастбищ. В его взгляде Джоу прочитала… голод.

– Но ты же любишь вызовы, – подначила она.

– Думаю да. Но подобного этому у меня еще не было. Лорд Гленконейл… Я буду выглядеть нелепо. Ты обратила внимание, во что одеты предки на портретах?

Джоу усмехнулась.

– Ты будешь неотразим в лосинах.

– А парик?

– Хм. – Она посмотрела на его густую каштановую шевелюру с отливающими на солнце рыжими прядями и задумалась. – Пожалуй, все предки на портретах в париках или глубоко надвинутых на лоб шляпах, и лишь несколько могут похвастаться благородными сединами.

– Следовательно, если я привержен своим волосам, моя участь навеки оставаться фермером?

– Похоже на то, – согласилась Джоу.

– Тогда да здравствует фермерство! – воскликнул он, улыбаясь. Протянув руку, он дотронулся до ее медных кудрей. – Я не возражаю. Мне нравится компания.

Воцарилось молчание. Это было странное молчание, будто все вопросы заданы и ответы получены.

Над потухшим костром курился едва заметный дымок, сливаясь с лучами весеннего солнечного света. За их спинами возвышался величественный замок – их общее наследие.

Связь.

Этот мужчина – ее дальний родственник, но он не был ее семьей. Он крупный, мужественный и красивый. И все-таки он совсем не похож на ее прежних кавалеров. Она чувствовала в нем родственную душу, а с другой стороны, она почему-то его опасалась. Раньше Джоу всегда контролировала ситуацию. Сейчас же его близость…

– Все правильно, – неожиданно сказал он.

– Что правильно? – изумленно переспросила она.

– Не знаю. Вот просто так стоять рядом с тобой.

– Я скоро уеду.

– Я тоже. У нас свои жизни. Но здесь и сейчас я чувствую, что так и должно быть. – Он замолчал. Как ни странно, но у Джоу возникли те же ощущения. Это было чувство… дома.

Размечталась. Ее дом не здесь, и ее будущее не связано с этим мужчиной.

– Мой дом – это мой мотоцикл, – ни с того ни с сего довольно резко сказала она.

Финн молча кивнул:

– Я понимаю, хотя в таком доме всегда сквозняки и нет ванны на случай трясины.

– Я не имею обыкновения увязать в болотах.

– И это понятно. Ты очень и очень острожна, несмотря на образ плохой девчонки.

– Нет у меня никакого образа, – огрызнулась она.

– А как же пирсинг и татуировки? – спросил он, слегка дотронувшись до ее запястья с татуировкой браслета из розовых бутонов. – Мои племянники были бы в восторге.

– Они их не увидят.

– Ты не хочешь с ними познакомиться?

– Зачем?

– Ну они ведь тоже семья.