– Видимо, особо удачно, если сейчас без работы, – не удержался от колкости Алекс, краем уха слышавший о гибели совсем недавно какого-то господина как раз из нефтяного холдинга.

– Удачно. Но жена оказалась ревнивая, заставила клиента меня уволить, подозревала, что у нас роман, и ничего не слушала, никаких доводов. А через месяц его застрелили.

«Однако… Ну хоть честно сказала, могла бы наврать. Интересно, а по какой причине я так негативно настроен? Неплохая вроде девка, чего я взъелся?»

Алекс постарался унять растущее раздражение на самого себя за то, что никак не мог преодолеть неприязненного отношения к Вике. Вытянул салфетку и смял в кулаке, но это мало помогло. Нужно прекращать, пока не наговорил лишнего.

– В общем, ты поняла меня?

– Да. Как мы будем с вами связываться?

К счастью, она начала задавать именно те вопросы, которые должна была, а потому Алекс немного отошел:

– По мобильному, как вчера. Отчетов жду раз в два дня в вечернее время – скажем, около одиннадцати, подходит?

Вика кивнула, подумала пару секунд:

– Если я увижу что-то странное, то должна сообщить сразу или в порядке сеанса?

– Сразу.

– Понятно. Я могу уходить?

– Можешь. Слушай адрес.

Он продиктовал адрес Мэри, и Вика встала из-за столика. Она удалялась по длинной галерее, а Алекс, провожая ее взглядом, думал: что заставляет таких вот девушек рисковать жизнью и ввязываться в авантюры? Характер? Деньги? Любовь к опасности? Или просто желание играть с судьбой – как у него?

Я приобрела отвратительную, но полезную привычку запирать дверь на все замки и засов, едва переступив порог квартиры. Сперва корила себя за трусость, потом перестала – слишком хорошо помнила пережитый ужас, и повторять как-то не хотелось. С трудом я заставляла себя не оглядываться на улице, но постоянно чувствовала спиной чужой взгляд. Попытки обнаружить наблюдателя ни к чему не приводили – я все-таки не шпионка и не сотрудник спецслужб, чтобы вычислить возможную слежку.

Я никак не могла понять: что и кому сделала на этот раз?

Мой муж давно мертв, его драгоценный старший брат и одновременно компаньон во всех криминальных делишках – тоже, так что «след Кавалерьянца» совершенно исключен.

Алекс? Я даже не знала, в России ли он. Но мерзкое и пугающее до ледяного озноба ощущение чужого пристального взгляда так и не оставляло меня.

День не задался с самого утра. Без предупреждения отключили горячую воду, я обнаружила это, проснувшись ровно за час до предполагаемого выхода из дома. Чертыхаясь и кляня коммунальщиков на чем свет стоит, кинулась греть чайник, чтобы хоть как-то привести в порядок прическу. Разумеется, вышла позже. Решив не рисковать и не опаздывать, поймала такси, согласившись заплатить тормознувшему около меня водителю дикие деньги – проехать нужно всего пару кварталов. Однако в первом же переулке мы обнаружили вырытую траншею и работающую бригаду из водоканала. В объезд получилось в три раза длиннее. Но и на этом неприятности не закончились.

Едва я успела переодеться и спуститься вниз, чтобы начать разминаться, как раздался голос нашего администратора. Появившись в поле зрения, она с елеем в голосе проговорила:

– Вот, знакомьтесь, – лицо Анны Яковлевны при этих словах выражало вежливую радость. – Это Мэри, наш тренер. А это Виктория.

Я повернулась от станка, на котором растягивала ногу, и вздрогнула – на меня смотрела огромная высоченная блондинка с густо накрашенными глазами и убийственно длинными ногами, которые во всей красе демонстрировала максимально короткая юбка. Выражение лица у девицы было таким, что я вдруг очень захотела оказаться как можно дальше от здания клуба. Она смотрела на меня как удав на кролика…

– Мэри, Виктория танцевала раньше, но потом был длительный перерыв, а сейчас хотела бы восстановить форму – просто для себя, понимаешь?

Анна Яковлевна прекрасно знала, что я предпочитаю работать с детьми, а для таких случаев всегда есть молодые мальчики-тренеры. Однако мое привилегированное положение в клубе ужасно злило администратора, и она не упускала возможности подсунуть мне на индивидуальные занятия то старичка с одышкой, желавшего танцевать танго, то расфуфыренную парочку молодоженов для «свадебного вальса» с полным отсутствием слуха и чувства ритма. На самом деле я не брала взрослых на индивидуальную работу еще и по другой причине – мужики начинали лезть с предложениями разного свойства, а тратить время на бесперспективных дамочек элементарно лень. Анна Яковлевна прекрасно знала и об этом. Вот и сегодня не преминула всучить красотулю именно мне просто из природной мстительности. Конечно, мой уровень позволял отказаться и в этот раз, и директор клуба, поворчав потом на меня, все-таки признал бы мою правоту, не желая потерять единственного тренера с международным классом, однако злоупотреблять его терпением тоже не стоило.

Все же я на всякий случай попыталась возразить:

– Почему я? Не логичнее было бы предложить мужчине?

– Ну, ты ведь знаешь, Мэри, мальчики сейчас загружены, а ты очень редко берешь взрослых, – в голосе администратора послышалась легкая угроза – как пить дать, если откажусь, нажалуется директору клуба, сомневаться не приходится.

– Хорошо, – сдалась я, мельком бросив взгляд на будущую ученицу и отметив, как та почему-то обрадовалась. – Что вы хотите танцевать?

– В… каком смысле? – растерянно проговорила она.

– В том смысле, что я не танцую хастл, мамбо, сальсу, джаз и прочие направления. Я работаю только по классике бального танца – программа «десятка». Ну, как вариант, могу дать несложные шаги и вариации по аргентинскому танго.

– О, прекрасно! – обрадовалась Виктория. – Как раз то, что нужно. Я танцевала «десятку» в юности, но это было давно, думаю, нет смысла пытаться восстановить. Так, может, аргентинское?

Я пожала плечами. Аргентинское танго я могла дать только на начальном уровне – сама стала брать уроки у педагога из Буэнос-Айреса, приезжавшего к нам в клуб раз в два месяца, совсем недавно. Но человеку, знакомому с основами традиционного танго, которое исполняется в конкурсной программе, это не особенно сложно – все-таки подготовка есть, а дальше нужны чутье, пластика и чувство ритма. Ну, и умение слушать тело партнера – чего мне самой, к сожалению, иногда недостает. Амаду – так звали педагога – посмеивался и говорил, что в аргентинском танго существует вариант танцевания «фамм-фамм», женщина с женщиной, хоть это и не очень правильно, так вот, мол, Мэри там самое место – настолько она пренебрегает мужчиной, пытающимся вести ее в танце. Как в воду глядел, надо же…

Мы обговорили с Викторией расписание, оплату, обменялись телефонами, и она попрощалась. Однако в зеркало я увидела, как, выходя, она обернулась на пороге и пристально уставилась на меня, точно фотографировала. Ощущение опасности, не покидавшее меня в последнее время, с появлением девушки только усилилось.