Само собой, общественная структура в таком «организованном обществе» очень жесткая. Я сам видел такую картину. Крупный старый самец неподвижно и с большим достоинством сидит в дальнем углу клетки. А самки носятся возле решетки, выпрашивая еду у посетителей. При этом ни одна из них не ест (даже не пытается!) то, что ей дали окружающие клетку люди. Получив подачку, они немедленно несут ее господину.

Я обратил внимание, что у всех обезьян достаточно длинный хвост (он у них как пятая рука, они им цепляются за ветви), а у одной самочки его вообще нет. На мой вопрос, что это за такая странная обезьяна, гид ответил, что обезьяна самая обычная, а хвоста у нее нет, потому что вожак оторвал его за попытку сожрать полученную от посетителей еду. Потом гид тяжело вздохнул и сказал, что ему нравится такая железная дисциплина и что он мечтает, чтобы его жена слушалась его так же, как эти обезьянки своего господина.

Вот и скажи мне, сильно ли человек отличается от обезьяны? Может, в том и причина появления Ци-Гун Пяти зверей, что человек иногда так похож на этих животных?

Журавль – это стройная и сильная птица, совершенно изумительной красоты. Она грациозна и величава, невозможно оторвать глаз от стаи журавлей, танцующих на песчаном берегу, расправляя свои белоснежные крылья. Журавль резвится, пляшет, подпрыгивает, делает забавные движения, подбрасывает клювом мелкие предметы. В общем, я бы сказал, что это весьма жизнерадостная и общительная птица.

Однако журавль не только «весельчак», он еще «умник», он быстро привязывается к человеку и, как это ни смешно звучит, способен оценивать отношение людей и животных к своему хозяину и выделять его врагов. Птица эта весьма властная, она любит порядок и разгоняет дерущихся петухов и даже собак.

Журавль всегда настороже и обмануть его бдительность почти невозможно. Когда он охраняет свою семью, от его зрения и слуха ничто не ускользает.

– Но насколько я понимаю, точнее, вы мне это сами сказали, что это не совсем наши звери, – сказал я, дождавшись, когда профессор сделал паузу. – Зачем мне знать про них? Ведь все равно медведь, обезьяна и олень вообще не из нашего зверинца. Конечно, мне было интересно узнать, что медведь, чтобы запасти на зиму свои полцентнера жира, должен сожрать полтонны кедровых орехов. Но ведь это, как мне представляется, совершенно бесполезные знания. Ну для меня по крайней мере, ведь я не собираюсь откармливать медведя на зиму, у меня нет полтонны кедровых орехов.

– Вполне резонно, – согласился Сергей Михайлович. – Ты мне нравишься все больше. Идешь к цели, отметая все лишнее. Молодец, только так и нужно. А то в жизни столько лишнего, что если на все отвлекаться, то никогда ничего не добьешься. В награду сообщу тебе важную вещь, возможно, самую важную из всего того, что собираюсь тебе сказать. К Пяти зверям она имеет не больше отношения, чем к любому другому знанию. Но раз уж ты задаешь такие умные вопросы насчет лишнего и бесполезного знания… Итак, запомни, что единственная польза от обучения и других добродетелей – это лишь достижение смирения.

– И это основная цель, ради которой мы учимся?! – изумился я.

– Ты невнимательно слушал: не основная, а единственная! Говорят, что лишь смирение – это истинное украшение мудрых. И, заметь, это говорят мудрые люди! Я бы сказал, самые мудрые. Все заповеди, регулирующие поведение человека, имеют целью приведение его к смирению. Станешь смиренен – полностью уничтожишь эго. Ладно, на этом мы пока остановимся, а то ты испугаешься и убежишь отсюда прочь, даже Пять зверей не захочешь изучать, – улыбнулся профессор.

– Ладно, тогда только один вопрос. А какая здесь связь, при чем тут смирение и практика Пяти зверей?

– Странно, ты такой умный и не понял. Для человека, идущего духовным путем, смирение «при всем». Что бы он ни практиковал (в том числе и Пять зверей), он должен практиковать смирение. А пока просто запомни: смирение должно быть в тебе всегда, что бы ты ни делал. Так что будем практиковать Пять зверей со смирением, – заразительно расхохотался он. – Смиренный тигр, ты можешь себе представить?!

– Увы, нет, – тяжело вздохнул я.

– А придется, – мгновенно став серьезным, сказал Сергей Михайлович. – Но это не трудно, тем более что чего-чего, а гордыни в тигре точно нет. Он не гордится своей силой или умением убивать. Он просто такой, какой он есть. А если в нем нет гордыни, значит он смиренен.

«Странная логика для тигра», – подумал я, но спорить не стал. Смиренный дракон, смиренный тигр, смиренный леопард… Смешно. Хотя профессор был явно совершенно серьезен.

Ладно, про тигра и журавля Сергей Михайлович мне уже рассказал, когда говорил про Ци-Гун Хуа То. Для полноты картины я решил расспросить его об оставшихся «наших» трех зверях: драконе, леопарде и змее. Однако спрашивать ни о чем не пришлось, ибо профессор, явно не страдавший склерозом, все помнил и сам приступил к рассказу об этих трех «смиренных» животных.

– Самый первый, само собой, дракон. Почему дракон первый? Да потому что китайцы считают себя потомками дракона, бога стихии воды, который обитает в реках, озерах и морях, живет в великолепном подводном дворце, обладает бесчисленными богатствами, питается жемчугами и опалами.

Китайцы относятся к дракону с большим почтением. У них издавна считалось (да и до сих пор считается) дурной приметой по утрам носить воду из колодца, потому что это «мешает дракону поднять голову» и может вызвать наводнение или засуху.

Дракон способен летать, он наделен сверхъестественной силой перевоплощения и острым зрением, его почитают превыше всех земных существ, а в праздники исполняют танцы с драконами, символизирующими счастье и благоденствие. Есть даже специальный «драконий» праздник, который называется праздником драконьих лодок.

Драконов много и выглядят они все по-разному, но чаще всего дракона изображают с головой лошади, крыльями, четырьмя лапами и хвостом змеи. Драконы могут быть черного, белого, красного или желтого цвета. Желтый дракон считается главнейшим. Каждый дракон рождается из золота того же цвета, что и его шкура. Но как бы его ни изображали, в любом облике дракон выглядит устрашающе и величественно.

Как царь животных, желтый дракон служил символом императорской власти. А об императоре говорили так: «Его лицо – лицо дракона, его глаза – глаза дракона, его халат – халат дракона, его руки – когти дракона, его дети – потомство дракона». Императорский трон многих династий назывался троном дракона; во времена династии Цин китайский дракон украшал государственный стяг. Простолюдин же, решившийся надеть на себя одежду с изображением дракона, подлежал смертной казни.

Про тигра я тебе уже рассказывал, а «наш» тигр по своему характеру ничем не отличается от «тигра Хуа То». Поэтому перейду сразу к леопарду. По стройности телосложения, грации движений, красоте и рисунку меха леопард намного превосходит всех кошачьих, включая даже тигра. Но его крайне злобный, мстительный, коварный, кровожадный и хитрый нрав – это совершенно отдельная история. По сравнению с леопардом даже тигр – типичный пацифист. Если поединки тигров заканчиваются смертельным исходом достаточно редко, то в драке леопардов один из соперников погибает минимум в двух случаях из трех.