Его правая рука снова движется вверх, все так же не спеша, дюйм за дюймом поднимая все выше и выше юбку. Невыразимое наслаждение расползается волнами по телу Вивьен от его грубых пальцев, скользящих по обнаженной, шелковистой коже. Она чувствует холод раковины под своими ягодицами и возбужденный член, упирающийся в низ ее живота. Она чувствует одновременно миллионы происходящих в ней изменений, и все они несут радость и наслаждение.

Стивен по-прежнему смотрит на нее и не говорит ни слова. От него великолепно пахнет, и Вивьен чувствует, как увлажняется ее лоно, жаждущее принять мужскую плоть. Она нестерпимо хочет этого мужчину, всего, целиком, без остатка, как голодный лев алкает поглотить нежного и сочного ягненка.

– Поцелуй меня, – командует Вивьен царственным голосом повелительницы, обращающейся к своему верному, покорному рабу.

Но он не принимает предложенные правила игры. Он хочет играть по-своему, вести свою партию. Раб бунтует. Он поднимает голову. Его огромные руки захватывают бедра Вивьен. Он тоже вожделеет к ней и на грани взрыва, но по-прежнему сопротивляется. Он чересчур прагматичен и расчетлив. В нем не хватает жертвенности и отрешенности, безумства слепого порыва и ярости страсти. Он избегает касаться ее губами, играя в древнюю игру между мужчиной и женщиной, посылая Вивьен вызов на испытание, которое должно определить, кто в их паре будет властелином и победителем.

– Что получу я взамен поцелуя?

Хриплый от вожделения голос Стивена звучит так, что у нес останавливается сердце. Он резонирует в ушах, отдается учащенной пульсацией на ее горле. Вивьен вся горит как в лихорадке и дрожит от напряжения. Горячий пот стекает из-под ее отяжелевших грудей, струится вниз по животу к пушистому холмику, и без того уже липкому от влаги. Она не может больше терпеть эту затянувшуюся пытку и полна отчаяния.

– Я дам тебе все, что ты пожелаешь, – сдается она.

– Тогда коснись меня, – шепчет он, – вот в этом месте.

Стивен берет ее руку и кладет на «молнию» джинсов, где уже проснулся, ворочается и рвется на свободу, в бой, нетерпеливый и голодный монстр.

Вивьен расстегивает «молнию» и просовывает пальцы внутрь. Плоть Стивена обнажена, и разъяренный, пульсирующий, уже истекающий голодной слюной зверь сам прыгает в ладонь Вивьен. Он такой огромный, такой твердый, такой горячий, просто обжигающий… Он пахнет мускусом и мужской страстью, и ее возбуждение возрастает. Из ее груди вырывается протяжный стон, и Вивьен закрывает глаза.

Рука Стивена скользит вдоль ее бедер и нащупывает эластичную кромку трусиков. Он запускает свой палец под резинку и тянет ее вниз. Вивьен снова слышит собственный сладостно-нетерпеливый стон. Этот стон заглушают губы Стивена, жадно впивающиеся в ее рот.

Он так приятно пахнет и он такой вкусный. От него струится эротический аромат, экзотичнее и приятнее самых изысканных и лучших изделий для мужчин французских мэтров парфюмерии. А на вкус он превосходит черную икру и французское шампанское.

Вивьен сдавливает в руке его возбужденный член, который продолжает безостановочно увеличиваться, будто под воздействием древнего волшебного сексуального заклинания. Он уже не помещается в ее ладони. Скоро придется держать его двумя руками. У Вивьен создается впечатление, что этот процесс никогда не завершится, и, если не ввести его в свое тело немедленно, прямо сейчас, потом будет слишком поздно. Он просто не поместится. Или, еще хуже, разорвет все ее внутренности на части, пронзит ее, как вертелом, насквозь. Войдет в нее и останется там навсегда, и будет прорастать прямо через нее. А во рту ее пляшет язык Стивена, выделывая немыслимые пируэты, дразня и будоража ее рецепторы, угрожая новым выбросом раскаленной эмоциональной лавы из уже разверстых вулканов чувств.

– Я хочу почувствовать тебя внутри. Войди в меня. Нам надо соединиться.

– Нет, женщина. Еще не пришло время. Ты еще не готова. Ты плохо просишь. В твоем голосе мало чувств.

Она вновь взывает к нему, со стоном и мольбой, как заклятье, как молитва:

– Возьми меня, ибо я умираю! Пронзи меня насквозь!

Вивьен тянет к себе, к своим бедрам, упирает в свое лоно этот немыслимо громадный, бьющийся в руке, неподатливый фаллос, преодолевая сопротивление его хозяина. Распухшие розово-влажные лепестки ее плоти раскрываются навстречу, чувствуя его близость.

– Ну же… Еще немного…

Этот мужской орган живет своей жизнью, сам по себе. И его не надо просить. Он действует по зову собственных инстинктов и желаний. Ему не нужны слова. Он просто должен почувствовать близость добычи, уловить ее пряный запах. И тогда он сам, как разъяренный пес, сорвется с цепи и бросится на нее. Ворвется в таинственное, сверхчувственное чрево, круша все на своем пути. И тогда его никто не сможет остановить.

Но пока у него есть более сильный и волевой повелитель, который сохраняет над ним контроль. И Вивьен вновь просит его хозяина. Темные бутоны на ее груди твердеют и набухают, источая уже не только желание, но и боль. Дрожат от нетерпения ее горячие бедра, стремясь сбросить с себя раскаленную, душную полоску ткани, под которой задыхается нежная плоть.

– Когда же?..

– Тихо, женщина. Помолчи. Ты заслужила то, что заслужила. Молчи и наслаждайся. Я дам тебе все, что ты хочешь. Но мне не нужны твои слова. Я лучше тебя знаю, что тебе надо. И я дам тебе больше, чем ты просишь. Я дикарь и хищник. Таким я стал, увидев тебя. Для настоящей любви мне нужна такая же дикая, первобытная, обезумевшая от похоти самка, и я сделаю тебя дикой и яростно похотливой. Я разбужу твое подлинное животное сексуальное начало. Я разрушу твою хрупкую цивилизационную скорлупу.

У Вивьен вновь вырывается стон вожделения. Мужчины всегда говорили ей о ее красоте и интеллигентности, о ее утонченности и изяществе, о трепетности и деликатности. Но никто не говорил о ее грубой внутренней первобытности и рвущейся наружу жадной похоти. Она впервые услышала то, что всегда хотела услышать. Стивен действительно знает, что она хочет и что ей надо сказать. И она благодарна ему за это. Ей нравится держать под тайным контролем этого гигантского, мощного самца, и вскоре она воспользуется им для ублажения, для утоления сексуальной жажды своего тела.

И пусть он думает, что она в его власти. Это не так. Это она использует его полностью, выжмет досуха и удовлетворит с его помощью свою созревшую страсть и разыгравшиеся фантазии.

В этот момент она чувствует, как его пальцы возобновляют свои ритуальные танцы. Они скользят по чувствительной внутренней части ее бедер, добираются до пушистого треугольника и, заключив его в ладонь, в свое защитное мужское биополе, спрятав от внешнего мира, начинают массировать нежные складки и самое чувствительное место, жемчужину, заключенную между створками этой своеобразной раковины.

Глаза Вивьен закатываются от невыносимого блаженства. Она хрипло, прерывисто дышит и периодически содрогается, когда приливные волны экстаза вздымаются все выше и выше, прокатываясь по всему ее телу. Стивен хорошо знает, что надо женщине. Его движения мягки, но настойчивы и последовательны. Он точно знает, что надо делать, чтобы заставить ее кричать, и извиваться в экстазе, и просить, и умолять, и взывать к его милосердию. Никогда в жизни Вивьен не хотела столь отчаянно и без оглядки слиться с мужчиной.