– Он на сто процентов прав, – вынуждена была признать она.

Наряду с тоскливой мыслью, что ей придется отвечать за грязные делишки отца, Вивьен не давало покою и то, что на долгие тридцать дней она останется без любимой музыки. Но Стивен, оказывается, все предусмотрел.

– Рояль затащили в библиотеку, – сообщила миссис Брегг. – Она находится на первом этаже. Человек, который его доставил, уверял, что инструмент настроен. Но доктор Фосс поручил мне, если вас не устроит звучание, вызвать мастера, и он все исправит.

Решительный, почти воинственный тон домоправительницы производил впечатление. Вивьен ни секунды не сомневалась, что настройщику придется попотеть, чтобы требовательная миссис Брегг осталась довольна его работой.

– Уверена, рояль в порядке.

Хотя Вивьен не оставила намерения совершить прогулку по окрестностям, ей не терпелось попасть в библиотеку.

Обстановка громадной комнаты, пропахшей кожей и, как ни странно, лимоном, была, как все в доме Стивена, продумана до мелочей. Высокий сводчатый потолок из красноватого кедра своей лучистой теплотой противостоял хмурости серого неба, видного через большие окна. В камине, высотой с человеческий рост, пылал огонь. Вдоль стен выстроились книжные полки, на которых кроме толстых томов в кожаных переплетах разместились и брошюры, и даже журналы. По мнению Вивьен, это свидетельствовало о том, что библиотека собрана не для видимости, а для постоянного пользования.

Мебель, обтянутая тонкой кожей бордово-красноватого цвета, была удобной, будто приглашающей поудобнее устроиться на ней и провести часок-другой с хорошей книгой в руках.

Центр комнаты занимал сверкающий в свете ламп концертный рояль фирмы «Стейнвей», двойник того инструмента, который Вивьен с благоговением приобрела на свой первый солидный гонорар, полученный за записи ее концертов.

В то время она оправдывала и его стоимость, и не свойственное ей потворство своим прихотям тем, что у этого рояля непревзойденный звук – мягкие, певучие верха и глубокие, рокочущие басы – и только на нем можно найти нужные оттенки исполнения.

Но широкий жест Стивена, который выбросил огромные деньги ради удобства ее краткого пребывания в «Замке Грёз», поразил Вивьен.

И все же, если он надеется заставить ее оплатить стоимость этого замечательного инструмента участием в разнузданных сексуальных оргиях, его ждет разочарование.

Вивьен неожиданно вспомнила тот далекий день, когда Стивен приехал на очередную званую вечеринку в дом ее родителей. Она, тогда еще совсем девочка, надела свое лучшее платье, ниточку жемчуга, подаренную отцом, и села у рояля, нетерпеливо ожидая встречи.

Она готовилась сыграть «Балладу» Шопена, которую считала очень романтичной. Вивьен разучивала ее несколько недель. Только для него. Сегодня наконец зазвучит эта замечательная музыка и Стивен услышит ее признание в любви, заметит и оценит Вивьен, поймет, что они – родственные души.

Увы, долгие часы за роялем прошли впустую. Серебристый голос Мадлен Крестон призвал Стивена в гостиную, и он отправился туда, даже не взглянув в сторону девочки, сидящей за роялем.

Печальное воспоминание заставило Вивьен тяжело вздохнуть. Затем она пробежалась пальцами по белым и черным клавишам. Клавиши легко отзывались на самое легкое прикосновение, и инструмент был прекрасно настроен.

Вивьен очень хотелось поиграть, но по опыту она знала, что, стоит ей сесть за инструмент, как она забудет о времени и очнется только тогда, когда наступит вечер – время встречи с человеком, который явно пытается стать для нее кем-то более значительным, чем просто любовником.

Судя по всему, Стивен хочет быть ее полновластным господином.

Когда Вивьен пробовала спокойно и рассудительно обдумать такой вариант развития событий, то талантливая и преуспевающая женщина, какой она себя ощущала, начинала бунтовать. Сама мысль о том, что она станет чьей-то бессловесной рабой, казалась смехотворной. Нельзя же, в самом деле, держать женщину взаперти, вызывая ее, как джинна из бутылки, по мере надобности!

С другой стороны, Стивен завораживал Вивьен подобно пению сирены. Пусть с точки зрения общепринятой морали это неприлично, но Вивьен, с тех пор как она оказалась в «Замке Грёз», постоянно мучило желание уступить безжалостным требованиям этого мужчины, полностью отдаться той эротической власти, которую он имел над ней.

Одеваясь сегодня утром, Вивьен, вынужденная обойтись без нижнего белья, которое отобрал Стивен, почти убедила себя, что соприкосновение с чувственной стороной любви может пойти на пользу ее творчеству. Ее импровизации всегда отражали ее внутренний мир – мечты, чувства и фантазии. Возможно, эта новая для нее сторона чувственного мира даст ее искусству новые краски? Новую глубину, большую страстность?

– Кого ты хочешь провести? – спросила себя Вивьен, ударив по клавишам. Яростные, тяжелые аккорды эхом пронеслись по комнате, всполошив спокойную тишину дома. – К искусству это не относится. Это – просто похоть. Обыкновенная, пошлая похоть, и больше ничего. – Она горько усмехнулась. – Ты просто хочешь его, черт побери! И ты слишком самолюбива, поэтому не желаешь, чтобы он узнал об этом. Да и потом, я знаю тебя, ты готова воспользоваться любой возможностью переложить на кого-нибудь свои трудности.

Вивьен в своей области добилась такого же успеха, как Стивен в своей, поэтому ее ничуть не смущали ни его слава, ни блестящее положение.

Ее беспокоило другое.

Хорошо, она уступит, отдаст ему свое тело, но вдруг ему этого будет мало?! Вдруг Стивен не успокоится, пока не завладеет ее сердцем? Или – еще хуже! – ее душой?

Вздохнув, Вивьен закрыла рояль и вышла из библиотеки. Она решила, что прогулка по острову и свежий воздух пойдут ей на пользу.

– Пора проветрить мозги, – бодро сказала себе Вивьен.

На вешалке в прихожей висела куртка, красная, как у Санта-Клауса. Глядя на нее, Вивьен придумала, как ей встретить Стивена, когда он войдет вечером в спальню с новыми требованиями.

Ей понравилось!

Стивен надеялся, что так и будет. Он не без самодовольства наблюдал, как Вивьен погладила черную полированную крышку рояля, потом пробежала длинными, изящными пальчиками по клавишам, вслушиваясь в льющиеся певучие звуки.

Как, оказывается, просто доставить удовольствие.

«Стейнвей» хотя и был достаточно дорогой вещью, но его стоимость не шла ни в какое сравнение с ценой трех роскошных машин, которые стояли в гараже Стивена.

Стивену было очевидно, что деньги – не главное для Вивьен. Он видел, как засияли ее глаза, когда она заиграла какую-то мелодию. Стивен не раз слышал эту музыку, но не помнил ее названия.

Он чувствовал, что Вивьен сейчас живет в другом мире. Войди он сейчас через потайную дверь в стене библиотеки с грудой драгоценностей в руках, она только досадливо поморщится неожиданной помехе.