— Захлебнулся без потока, — объясняет она. — Но это не важно. Сегодня занятий уже не будет, видимо. Мы с девочками хотим послушать музыку. Идёшь?

— Не могу. Мне нужно отбывать наказание у ректора.

— А-а-а, — она не выглядит удивлённой. — Ну ладно. Тогда в другой раз.

— Ага. Спасибо.

Переодевшись, решаю сразу идти к Тенгеру. Ну и что, что не ждёт, раньше сяду, раньше выйду.

Дохожу до его кабинета и стучу.

— Лорд Тенгер?

Никто не отвечает. Я толкаю дверь и прохожу в приёмную. Ректора нигде не видно.

Немного потоптавшись в дверях, я уже подумываю уходить, чтобы вернуться позже. В конце концов, от нашего урока прошла в лучшем случае половина, а значит он ещё долго не будет меня ждать.

Вдруг замечаю проход, скрытый за одним из шкафов. Поддавшись любопытству, подхожу смотреть. Интересно, какие секретики скрывает ректор?

Обнаруживаю узкий коридор. Интересно, Тенгер с его размахом плеч стены не цепляет?

Слышу странный шум дальше по коридору и, решив, что я уже достаточно влипла, чтобы решиться и на это, вхожу и ищу источник звуков. На пути попадается комната с деревянной створкой, которая оказывается приоткрыта, а за ней…

Я сглатываю. Чувствую, как щёки наливаются краской.

Тенгер… Что он делает… без рубашки?

Глава 14. Спустить пар

Эти дурацкие бумаги сведут меня с ума.

Со стеклянной палочки капают чернила, оставляя кляксу. Пару секунд смотрю на расползающееся пятно, а потом откидываюсь в кресле и с наслаждением сжигаю испорченный документ. Прямо на столе, и плевать на всё.

Хочется спалить к орочьей матери и все остальные документы, и подписанные, и ещё нетронутые, вот только ни хрена это не изменит.

Наша грёбаная империя останется такой омерзительной, потому что, как говорится, рыба гниёт с головы. А все отчёты, которые заполняю я и куча других, лишь убеждают всех и нас в том числе, что эта грязь — норма.

Закрываю глаза и снова вижу шпильку, сидящую на полу почти голышом. Клянусь, у меня в тот момент в голове что-то страшно хрустнуло и явно сломалось, потому как накрыло двумя противоречащими друг другу чувствами, но описать их я могу только сейчас.

С одной стороны, почти животное стремление забрать, присвоить и подчинить, не спрашивая никого. Да и к чему, ведь забираю я своё.

Она моя, и я готов голыми руками вырвать трахею у того, кто попытается мне помешать. С другой, жажда защитить, ведь от этой девочки (моей девочки!) отказались все, а значит, кроме меня ей больше не на кого полагаться. Оба этих чувства слились в такую ярость, что клеймо на плече до сих пор побаливает как от серьёзного ожога.

А ведь ничего такого не случилось. Жирный боров успел на неё только слюней накапать, но это же вопрос времени. И я сильно сомневаюсь, что в следующий раз клеймо меня сдержит. И на риск подохнуть наплевать.

Впрочем нет. Если я умру, его безумию конца не будет.

Ну и что делать?

Резко выпрямляюсь и открываю глаза. Нет, со мной явно не всё гладко. Слишком много мыслей, эмоций. То, что подавляется с раннего детства. Меня учили в месте, в котором о сегодняшней академии даже мечтать не смели. Тяжёлое время после кровопролитной гражданской войны.

В учебниках истории писали, что наши враги пустили свои корни в самое сердце императорской семьи и сожгли её изнутри, но, как обычно, верить таким книгам можно лишь наполовину.

С нами, детьми, оставшимися без родителей в этот период, не слишком считались, рано пришлось повзрослеть. Из вариантов будущего, кроме военной карьеры, была только нищета, а впоследствии смерть.

У очевидного выбора были последствия в виде специально разработанной печати, ограничивающей силу, чтобы исключить повторения резни. Новая армия подчинялась императору даже если заразилась преступными идеями.

Сейчас клеймо ставят только тем, кто входит в личную охрану императора и элитные отряды, а адептов в академии не дрессируют, как было во время моего взросления, а поддерживают в интересе к разным сферам, желании задавать вопросы и поиску ответов на них.

Жаль только, что цветник не спрашивают. Они единственные, кого, как и меня когда-то, не спрашивают о желаниях.

Так, в пекло. Нужно размяться, это всегда прочищает голову.

Отхожу к книжному шкафу, вдавливаю внутрь некоторые тома и открываю проход, ведущий к жилым комнатам. Расстёгиваю камзол, вхожу в тренировочный зал. Здесь есть вешалка, комод со всем необходимым для переодевания, оружейная стойка.

Снимаю рубашку, обувь, оставляю только штаны. Из комода достаю шнурок, стянуть волосы, и чёрную повязку из плотной ткани. Пока делаю подобие причёски, выбираю длинный меч с односторонней заточкой и лёгким едва заметным изгибом. Выглядит он легче, чем есть на самом деле, но для тренировки так даже лучше.

Выхожу в центр комнаты. Передо мной большое витражное окно. Закрываю глаза повязкой, оставаясь наедине с мыслями, медленно выдыхаю, сосредотачиваясь на потоках внутри и вокруг себя.

В горле теплеет как после глотка чего-то крепкого, от кончиков пальцев вверх по рукам тянутся тёплые нити. В районе груди они спутываются в большой клубок вместе со внутренней энергией. Не только у цветника есть возможность соединять внешнее с внутренним, но, к сожалению, большую часть доступных мне умений блокирует печать на плече.

Поднимаю меч перед собой и кладу на клинок ладонь, наполняя металл теплом, а после делаю короткий взмах. Слушаю, как лезвие рассекает воздух, и слежу, чтобы звук был не глухим, а звенящим.

Шаг, второй, поворот. Каждое движение будто звенья цепи перетекают из одного в другое.

Завязанные глаза позволяют отсечь лишнее, сосредоточиться на других органах чувств. Слухе, запахах, ощущения кожи и, конечно, магии.

Отрабатываю плавность переходов. Со стороны это похоже на танец, у каждого он свой, как и магия, которая играет в нём немалую роль. Пожалуй, это то, ради чего я всё ещё занимаюсь академией. Мне нравится наблюдать, как адепты развиваются и формируют собственный почерк в этом непростом занятии.

Обострившийся слух улавливает шорох из коридора. Дверь не закрыл? Ну и пусть. Если что-то важное, позовут. Если нет, оставят на столе бумаги. Выполняю ещё несколько связок, последний выпад с росчерком выходит медленнее, чем нужно, так что я повторяю его ещё дважды.

Слышу шаги, совсем рядом. Тяну носом воздух и снова ошибаюсь с шагом. Апельсин и корица?

Ну всё, поплыл.

Мысли разом вышибает из головы. Я возвращаюсь в исходную стойку и, выпрямив спину, снова поднимаю меч перед собой, параллельно полу. На выдохе веду вдоль клинка ладонью, закрепляя на