А вот Кирилл приезжал почти каждый день и почти каждый день встречался с Марией Петровной и Алёшей. Он понимал, что рано или поздно Мария Петровна задаст ему вопрос, почему он так часто бывает у Ники. Он ждал этого. Понять бы ещё, как она сама относится к Нике. Считает ли она так же, как сам Кирилл, что Ника подходит её сыну?

И вот этот день настал!

Он как раз обнимал Нику, когда Мария Петровна с Алёшей вошли в палату. Супер!! То, что надо! Кирилл разжал объятия и выпрямился и буквально налетел на строгий взгляд матери Сергея.

– Марь Петровна, добрый день! Отлично выглядите! Лёшка, привет! – Кирилл протянул руку мальчику, тот с достоинством пожал её и побежал к Нике.

– И тебе не хворать, Кира! – она перевела взгляд на Нику, увидела, что она, в отличие от Кирилла, смущена, – Никушка, добрый день!

– Добрый день, Мария Петровна!

– Ника, не будешь возражать, если мы с Кириллом выйдем. Нам надо поговорить. Вы тут пока гостинцы разберите!

– Мария Петровна, ну зачем Вы опять? Я же ещё вчерашние не съела!

– Вот Алёша сейчас тебе и поможет, да, мой хороший?

– Да! Я помогу! – важно ответил Алёшка.

– Ну, вот и договорились, – улыбнулась Мария Петровна мальчику, – а ты, – Мария Петровна бросила гневный взгляд на Кирилла, – за мной, живо!

Мария Петровна шла быстрым шагом по коридору. Кирилл шагал рядом. Он уже понял, что именно она скажет ему. Но, шел и молчал, довольно улыбаясь. Значит, у него есть союзник в лице матери друга.

Она дошла до скамейки в парке и, наконец, остановилась. Махнула ему:

– Присаживайся!

Кирилл сел и с улыбкой уставился на Марию Петровну.

– Ты чего улыбаешься, баламут?

– Вас рад видеть! – улыбка у него стала ещё шире.

– Ты мне скажи, что это сейчас там в палате было?

– Обнимашки! Да Вы и сами всё видели.

Она вздохнула и всё-таки опустилась рядом.

– У вас это взаимно?

– Что? Обнимашки?

– Кира, ты мне брось это! Я тебе не девочка! Отвечай прямо: у вас с Никой взаимные чувства?

– Да, взаимные.

Мария Петровна устало выдохнула и собралась что-то сказать, но Кирилл перебил её.

– Боюсь, что Вы меня не так поняли. У нас с Никой взаимная дружба. Мы вот только что это выяснили. Так что то, что Вы сейчас видели – это были дружеские объятия.

– Что? – Мария Петровна растерялась, – точно?

– Точнее не бывает, Марь Петровна! – опять рассмеялся Кирилл, – Вы вот лучше сами ответьте мне на вопрос: Вы сама как к Нике относитесь? Хотите видеть её женой Серёги?

– Кира, очень хочу! Не представляешь, КАК я этого хочу! Только что толку то? Ты же его знаешь! – она вздохнула, – да и потом, я не была уверена, что Ника тоже этого хочет. А сейчас, раз уж ты говоришь, что у вас с ней это только дружеские обнимашки, то это значит…

– Да ничего это пока не значит, Марь Петровна! – настала очередь вздыхать Кириллу.

– Что? Но как же… – растерянно произнесла она.

– А вот так! Ваша Ника усыновила племянника, потому что её сестра пила запойно и её лишили материнства. А потом сестрица её непутёвая пить бросила. Стала к Нике с Алёшей в гости ходить. Он ведь так и звал их "мама Ника" и "мама Вика". Вы знали об этом?

– Да. Ника рассказала мне это ещё в первый вечер.

Кирилл кивнул и продолжил:

– Вика долго держалась, работу нашла, мужика. Стала брать Алёшу на выходные. Всё хорошо было. У всех. Вика не пила, работала, сына каждые выходные забирала. Ника встречалась с парнем, дело к свадьбе шло. Он её в тот вечер в ресторан пригласил, сделал ей предложение стать его женой, она согласилась. И вот, когда они, счастливые и влюблённые, домой возвращались, тут то и увидели и полицию, и скорую помощь у дома сестры.

– Бедная девочка! – выдохнула Мария Петровна, – так Ника того парня любит, да?

– Да если бы! Это было бы полбеды! Она себя считает виноватой в смерти сестры! Её бывшие соседки мне рассказали, что она на похоронах сестры ни слезинки не уронила. Только всё прощения у сестры просила, что не сдержала слово, данное умирающей матери. Оказывается, Ника у постели умирающей матери поклялась, что не оставит Алёшу.

– Кира, я ничего не понимаю! Она же и не оставляла Алёшу! Она же его матери родной на выходные только…

– Я тоже так считаю! Только вот Ника у гроба сестры поклялась, что теперь в её жизни только один мужчина будет. Алёшка.

Кирилл замолчал. Мария Петровна тоже потрясенно молчала.

– Кира, что же нам делать?

– Ну, для начала надо, чтобы один упёртый хотя бы начал в больницу приезжать. Вы бы с ним поговорили, а?

– А я тебе сейчас расскажу, как у нас вечера проходят, слушай:

– Серёжа, ты почему опять не был сегодня у Ники в больнице?

Допытываюсь я у него каждый вечер.

– Мам, было много работы. Я не успел в часы посещений.

– Ты в курсе, что Кирилл почти каждый день у неё бывает? Разве у него не так много работы?

– Мам, ты прекрасно знаешь, что у Кирилла совсем другие обязанности. Извини, мне тренироваться пора! – и он сбегает в свой спортзал, греметь железом.

Гремит, как правило, долго, выходит весь мокрый. После таких тренировок и душа, выходит, наконец, к нам с Алёшей в гостиную, где мы книжку читаем. Я много читаю Алёше сказок и детских рассказов, а он сидит, спокойно слушает.

– Представляешь, Кира, он меня "баба" называет! – Мария Петровна смущённо улыбнулась.

– Да, я слышал, – улыбнулся в ответ Кирилл.

Мария Петровна продолжила:

– Знаешь, он Серёжу называет "дядя Сеёжа".

– Да, я заметил, что Алёша много стал говорить.

– Да, спасибо психологу! Ну, так вот, какой бы интересной ни была книга, которую я ему читаю, стоит только Сергею зайти в гостиную, как Алёша срывается с дивана и бежит к Сергею обниматься. Раз в комнате появился "дядя Сеёжа", то будет не до книг.

– Поиграем?

– Да!

– Ну, неси свои машинки! – и Сергей вылезает из кресла на ковер, к мальчику. – Ты ведь знаешь, Кир, он никогда не стесняется оказаться на полу вне своего кресла, просто очень не любит этого. Понимаешь, на полу, без кресла он острее ощущает отсутствие ног, – пояснила Мария Петровна.

– Да, я знаю это, – кивнул Кирилл.

–Вот! А сейчас, каждый вечер, с удовольствием ползает с Алёшей, совершенно не думая об этом! – взволнованно произнесла она.

Кирилл только хмыкнул и мотнул головой.