— Твою мать, — выругалась я со стоном. — Ну почему именно ты всё испортила? Адепты, живо за мной, будете записывать на бегу! Если умертвие после вызова не подвергалось магической атаке, его можно победить только физическим воздействием, чем собственно и занимались декан де Ареон и Фая!

— «Собственно» выделять запятыми? — крикнул мне в спину неугомонный адепт Соло.

— Как хочешь! — бросила я через плечо, добравшись, наконец, до Кристиана и Ливы, намертво вцепившейся в него двумя руками.

— Физическим воздействием победить нежить гораздо проще, чем после любой, даже базовой магической атаки, которую нам любезно продемонстрировала адептка де Нава! — выпалила я, сжимая в руке горячую, как кипяток, подвеску. Ладонь прожигало насквозь, но я упрямо терпела.

Сзади раздалось пронзительное верещание. Я обернулась и увидела, как меня подзывает Фая, указывая сразу тремя лапками на прочную сеть между двумя высокими могильными камнями. Я сделала шаг по направлению к ней, затем другой, двигалась таким образом, чтобы не терять зрительный контакт с глазницами вызванной нежити, в которых поблёскивали редкие искры магического происхождения.

Мне удалось завладеть вниманием скелета, чем тут же воспользовались другие адепты. Стоя на безопасном расстоянии, они непрерывно строчили карандашом в своих тетрадях, поглядывая то на меня, то на создание из костей.

Я же зачитывала вполголоса заклинание успокоения, усовершенствованное моей мамой — знаменитой некроманткой Катариной де Савеллина. Словно завороженная змея, извивающаяся под дудку факира, я покачивалась из сторону в сторону, не прекращая читать его по памяти. Параллельно успевала чертить левой рукой в воздухе сопутствующую формулу, чтобы энергия, покинув тело скелета, растворилась, не успев причинить никому существенного вреда.

— «Пришедший из праха в прах обратись!», — выкрикнула я и ещё сильнее сжала в руке обжигающую подвеску! Энергия зеленоватого цвета светящейся волной пронеслась по правой руке, заполнила всё тело и выплеснулась наружу через пальцы левой руки, которые удерживали висящие в воздухе мерцающие знаки формулы.

Объятая пламенем формула с тихим шипением впиталась в кости скелета. Раздался громкий хлопок и груда костей с глухим стуком упала на землю. Последним приземлился человеческий череп.

Чувствуя, как подкашиваются ноги, я обессиленно опустилась на землю. В висках стучало, горло пересохло, в глазах плясали зелёные круги. Помотав головой, я попыталась сконцентрировать взгляд на учащихся, но вместо этого, передо мной возникла высокая фигура де Ареона.

Декан подхватил меня на руки, словно пушинку, и скомандовал адептам спецкурса:

— Урок окончен, вы свободны. Сильно не расслабляйтесь, завтра в девять утра жду вас у себя на занятии. Будете учиться вливать в человека жизненные силы. Учебным пособием выступит госпожа де Савеллина.

Моим надеждам на горячую ванну и тёплую постель не суждено было сбыться. Кристиан твёрдой походкой направился прямиком в учительское крыло и, не говоря ни слова, принёс меня в свой кабинет.

— Зачем? — только и смогла я произнести, так как сил на более длинную фразу увы, не хватило. Использование подвески на полную мощность отбирало слишком много живой энергии, поэтому мама прибегала к ней в исключительных случаях, когда была уверена, что её собственных сил точно не хватит. Доставшаяся мне по наследству подвеска в виде раскрытой ладони из чёрного оникса служила в спокойное время сигналом о том, что поблизости есть нежить, энергия смерти или следы магии некромантов.

— Затем, — коротко ответил Кристиан и аккуратно посадил меня в своё удобное кожаное кресло. — Закрой глаза и не открывай, пока я не скажу.

Я подчинилась де Ареону и сомкнула веки. Сил спорить и препираться уже не осталось. Прикажи мне декан прямо сейчас выпрыгнуть из окна самой высокой башни академии — без раздумий прыгнула бы, но только если бы он донёс меня до самого верха и усадил на подоконник — настолько я была опустошена как морально так и физически. Правда, потом вернулась бы в виде неугомонного привидения и с наслаждением попортила ему жизнь, но это уже другая история.

За бессвязным потоком мыслей, я даже не почувствовала аккуратного прикосновения тёплых пальцев де Ареона к моему лицу. В этот момент мне показалось, что я погрузилась с головой в тёплую воду. На небе ярко светило солнце, в отдалении слышались радостные крики играющей ребятни, а лёгкий ветерок разгонял летний зной, даруя глоток прохлады. Сонливость накатила на меня с такой силой, что я уже не смогла сопротивляться её властным чарам, но внезапно, громкий хлопок в ладоши и голос декана вернули меня в реальность.

— Де Савеллина, очнись. Учти, в твою комнату я тебя не понесу. Заснёшь — оставлю тебя в моём кресле, а утром будешь объясняться с де Форнамом.

Со вздохом разочарования, я открыла глаза, затем попробовала пошевелить руками. Жизненные силы медленно, но верно ко мне возвращались, и я, осмелев, устроилась поудобнее в кресле де Ареона.

— И не надейся, — декан тут же указал мне на одну из табуреток, стоящих вдоль стены, — это моё место, приказ короля.

— «Интересно, найдётся хотя бы одна девушка, которая придёт в восторг от такого эгоистичного поведения? Не считая де Навы, конечно», — подумала я про себя, но всё же пересела на табуретку, прислонившись спиной к холодной шершавой стене.

Кристиан тем временем занял своё место и, скрестив руки на груди, устремил в мою сторону весьма недоброжелательный взгляд.

— Объясни мне, как так вышло, что на первом занятии адепты вынуждены рисковать своей жизнью из-за внезапно появившейся нежити из костей?

Несмотря на то, что случившееся — полностью моя вина, и, не нарисуй я формулу вызова на кости, занятие прошло куда более спокойно, я была искренне удивлена заданным мне вопросом.

— А разве не этому должны обучаться адепты спецкурса? Быть готовым к внезапной атаке смертельно опасного противника в любое, даже самое неподходящее время?

Кристиан слегка поморщился и приложил пальцы к вискам.

— Де Савеллина, скажи мне, каковы были твои действия, когда ты получила приглашение от ректора де Форнама стать преподавателем для спецкурса.

От удивления, у меня расширились глаза до размеров юбилейной золотой монеты. Я ожидала допрос с пристрастием, касаемо подготовки к практическому заданию, крики, ругань, выговор с занесением в личное дело, привлечение к разбирательству Алистера де Форнама, но никак не просьбу рассказать предысторию моего появления в Академии Дальстад.

— Я обрадовалась, — смущённо признавшись, я принялась вспоминать детали и события того знаменательного дня. Рассказать ему о грандиозном скандале, который закатил мой отец? Помню дословно, как он грозился лишить меня наследства и даже фамилии де Савеллина, если посмею покинуть наше поместье в Провичах. Тем не менее, никакие угрозы не помешали мне сбежать на поезде в столицу. Том самом поезде, в котором я познакомилась с Энни и заносчивым грубияном, который позже оказался моим деканом.