же нацепил на голову. Следующим на очереди был жилет, который он надел под куртку. Сочетание было довольно странным, поскольку куртка — как и его брюки — была сделана из тяжелого, грубого материала. В итоге его внешний вид напоминал нечто среднее между Индианой Джонсом и британским джентльменом.

— Мы готовы? — спросил он.

— Почти, — ответил я, наконец-то, стягивая ботинки со Стеклом Хватателя. — Их можно как-то отключить? — Я поднял ботинок и смерил критическим взглядом его подошву, на которую успели налипнуть осколки стекла и — что неудивительно — песок.

— Большинству людей это не под силу, — ответила Драулин, усаживаясь на один из обломков и снимая латные ботинки. Затем она достала несколько кусочков стекла особой формы и приложила их к подошве. — Мы просто покрываем их вот такими пластинками, чтобы ботинки приклеивались к ним, а не к другому стеклу.

Я кивнул. На нижней стороне этих пластинок имелись бугорки и борозды, а по ощущениям они скорее всего не отличались от подошв обычной обуви.

— Но вы Окулятор, — добавила она.

— А при чем здесь это?

— Окуляторы отличаются от обычных людей, Алькатрас, — с улыбкой ответила Австралия. Ее голова перестала кровоточить, и она обвязала рану бинтом. Розовым. Ума не приложу, где она его раздобыла.

— Так и есть, мой государь, — подтвердила Драулин. — Вы можете не только пользоваться Линзами, но и отчасти контролировать силиматическое стекло, которое мы называем «технологией».

— Вроде двигателя? — уточнил я, надевая Линзы Окулятора.

Драулин кивнула.

— Попробуйте деактивировать ботинки, как если бы они были Линзами.

Я так и сделал, коснувшись их рукой. Как ни странно, песок и стекло отвалились, а ботинки перешли в инертное состояние.

— Эти ботинки получили силиматический заряд, — объяснила Австралия. — Вроде аккумуляторов, которыми вы пользуетесь в Тихоземье. Рано или поздно он будет исчерпан. А до этого момента Окуляторы могут включать и выключать их по своему желанию.

— Одна из величайших загадок нашего времени, — добавила Драулин, снова надев ботинки. Судя по тону, ее не очень-то заботил ответ на вопрос, как или почему работали подобные вещи — главное, что работают, и на том спасибо.

Мое же любопытство было куда сильнее. Мне уже не единожды рассказывали о технологиях Свободных Королевств. Различие казалось мне довольно простым. Если магия работала лишь для определенных людей, то технологией — которую часто называли силиматикой — мог пользоваться кто угодно. Драгонавтом могла управлять не только Австралия, но и Каз. Это был пример технологии.

Тем не менее, мои поверхностные знания указывали на то, что между этой самой технологией и способностями Окуляторов существовала некая связь. Хотя сам разговор напомнил мне о другом. Я понятия не имел, удалось ли нам сократить расстояние до Александрии, но сейчас, похоже, был подходящий момент, чтобы попробовать еще раз связаться с дедушкой.

Я надел Линзы Курьера и сосредоточился. К сожалению, установить связь мне так и не удалось. Снимать их я на всякий случай не стал, а ботинки со Стеклом Хватателя запихнул в один из рюкзаков.

Рюкзак я перекинул через плечо; однако Бастилия его забрала. В ответ я нахмурился.

— Извини, — сказала она. — Мамин приказ.

— Вам не обязательно носить вещи, государь Смедри, — добавила Драулин, поднимая еще один рюкзак. — Позвольте оруженосцу Бастилии взять эту обязанность на себя.

— Я и сам могу нести собственный рюкзак, Драулин, — огрызнулся я.

— О? — удивилась она. — А если на нас нападут, разве вы не должны быть готовы быстро среагировать, чтобы защитить нас с помощью ваших Линз? — Она отвернулась. — Оруженосец Бастилия прекрасно справляется с переноской грузов. Позвольте ей этим заняться — работа позволит ей сделать что-то полезное и придаст чувство выполненного долга.

Бастилия покраснела. Я было открыл рот, чтобы снова возразить, но Бастилия сверкнула на меня таким взглядом, что мне тут же расхотелось.

«Ладно», — подумал я. Мы все как один посмотрели на Каза, готовые выдвигаться в путь.

— Ну что ж, вперед! — воскликнул наш невысокий провожатый, направляясь через пляж в сторону деревьев.

Глава 6

Взрослые вовсе не идиоты.

В книгах вроде этой все зачастую подается совсем наоборот. В таких историях взрослые либо (а) попадают в плен, либо (б) демонстративно исчезают при первом же намеке на неприятности, либо (в) попросту отказываются помочь.

(Не знаю уж, что писатели имеют против взрослых, но такую ненависть обычно приберегают только для собак и матерей. А с какой еще стати выставлять их такими идиотами? «О, только посмотрите, темный злобный властелин собирается напасать на замок! Ииииии у меня как раз обеденный перерыв. Удачи вам в спасении мира, детишки».)

В реальном мире взрослые склонны влезать в любые дела, хотите вы того или нет. Они не испарятся с появлением темного властелина, но могут попытаться его засудить. Это расхождение лишний раз доказывает, что большинство книг — не более, чем фантазии, а эта по-настоящему правдива и бесценна. Видите ли, в этой книге я ясно дам вам понять, что взрослые отнюдь не идиоты.

Правда, в волосатости им не откажешь.

Взрослые похожи на волосатых детей, которые любят указывать другим, что делать. Но что бы там ни утверждали другие книжки, взрослые все-таки могут приносить кое-какую пользу. Например, доставать разные шутки с верхних полок. (Хотя Каз бы на это возразил, что в таких верхних полках просто не должно быть надобности. И сослался бы на причину под номером шестьдесят три, к которой я вернусь немного позже.)

Так или иначе, мне нередко хочется, чтобы обе группы — и дети, и взрослые — научились ладить друг с другом. Заключили пакт или вроде того. Главная проблема заключается в том, что на стороне взрослых одна из самых действенных стратегий в истории.

Дайте им достаточно времени, и они любого ребенка превратят в себе подобного.

Мы вошли в джунгли.

— Помните, вы все время должны оставаться на виду у кого-нибудь из нашей группы, — сообщил Каз. — Если мы разделимся, вас может занести куда угодно!

С этими словами Каз вытащил мачете и начал прорубать путь через подлесок. Я оглянулся на пляж, прощаясь со стеклянным драконом, который потрескался от неудачного приземления и теперь медленно погружался своим туловищем в песок из-за набежавшего прилива. Одно из его крыльев по-прежнему торчало вверх, будто не желая признавать свою гибель.

— Ты был самым чудесным из всего, что я когда-либо видел, — прошептал я. — Покойся с миром. — Слегка мелодраматично, да, но мне это казалось вполне уместным. Затем я поспешил следом за остальными, стараясь не терять из виду Драулин, которая замыкала