— А как же ты согласилась наркотики возить? — махнула рукой Вера Александровна, — ведь это же подсудное дело!

— Первый раз, когда поехала, я не знала, что героин везу. Узнала, когда Роман мне за это деньги дал. Ну, а потом… — на глазах Жени выступили слезы, — ты ведь знаешь, как мы живем. Отец нам не помогает. Мать свою зарплату на кавалеров спускает. Они ее, лохундру, доят как корову. Если бы не ты, так давно с голоду подохли. Вот я и согласилась смотаться в Москву несколько раз. Чтобы подзаработать немного, Сашку одеть и самой прибарохлиться. А то ходила как чмо. Девчонки в техникуме надо мной смеялись.

Четыре раза в Москву съездила. На пятый я Романа заранее предупредила: все, больше возить героин не буду. Он меня просил еще поездить. Долго уговаривал. Обещал плату повысить. Я стояла на своем: еду в последний раз.

— Как же пропал этот чертов героин?

— Обокрали меня, — тяжело вздохнула Женя, — ампулы с героином были в шоколадных конфетах спрятаны. Конфеты — в коробке, а коробка — в сумке, среди вещей. На вокзале, перед посадкой в поезд, я встретила школьную подругу, Дашку Лаврову. Она тоже в Москву ехала. Дашка с моим соседом договорилась и ко мне в купе перебралась. С нами в купе еще два парня ехали. В дороге разговорились. Парни предложили выпить. Я не хотела пить, но Дашка меня уговорила. Утром, когда проснулись, парней в купе уже не было. Я сумку открыла, а коробки с конфетами там нет.

— Ох, Женька, Женька! — покачала головой Вера Александровна, — вечно ты норовишь вляпаться в какое-нибудь дерьмо! Спасибо Гюнтеру, выручил в этот раз. Дай Бог ему здоровья!

— А кто он, этот Гюнтер?

— Адвокат из Германии. Представляешь, — оживилась Вера Александровна, — дядя моего бывшего знакомого, по его просьбе, оставил мне наследство. Чтобы я пластическую операцию на лицо сделала в Германии. Вот Гюнтер за мной и приехал.

— Ой, теть Вер! — всплеснула руками Женя, — так ты что, скоро красавицей станешь?!

— Ну, уж скажешь, красавицей, — зарделась Вера Александровна.

— И замуж выйдешь? — продолжала наседать племянница.

— Не знаю, — еще больше смутилась женщина, — я об этом не думала. Хотя… все может быть.

— Подожди, — насторожилась Женя, — ты выйдешь замуж. Родишь детей. А кто нам помогать будет?

Вера Александровна оторопело уставилась на племянницу. Та не выдержала и прыснула от смеха.

— Шучу я, теть Вер. Шучу.

— Ну, тебя, Женька, — махнула на девушку рукой Вера Александровна, — не до шуток мне сейчас. Я все об этой операции думаю. Сомнения меня одолевают. Ведь я к своему лицу привыкла. Сроднилась с ним. Пусть оно некрасиво, уродливо, но оно мое. И вдруг раз… у меня будет другое лицо. Что же получается? Вроде как я сама другой стану?

Тетка с племянницей еще долго обсуждали свалившуюся на Веру Александровну проблему, когда на лице девушки неожиданно изобразилась страдальческая гримаса.

— Ой, теть Вер, — простонала Женя, — я в туалет хочу. Сильно.

— Ты как, по-большому или по-маленькому? — поинтересовалась Вера Александровна.

— По-большому и срочно, — захныкала девушка, — живот пучит.

— Вот некстати! — запричитала женщина, — сейчас я этих бандюг кликну. Пусть тебя в уборную отпустят.

Вера Александровна подняла с пола кусок битого кирпича и с силой принялась колотить им по крышке погреба. Вскоре сверху послышались шаги, что-то задвигалось, и крышка открылась.

— Ну? Чего стучишь? — в погреб заглядывал один из парней.

— В туалет девчонки нужно. Срочно! — объяснила Вера Александровна.

Парень почесал затылок.

— Ладно, — махнул он рукой, — пусть выходит. А ты сиди здесь.

Вера Александровна помогла Жене вылезти из погреба. Крышка захлопнулась, послышались удаляющиеся шаги и в доме все стихло. Женя отсутствовала около четверти часа.

— Тетя Вера! Тетя Вера! — возбужденно зашептала она, лишь только спустилась обратно в погреб, — я сейчас разговор наших охранников подслушала, когда они возле уборной стояли. Роман собирается Гюнтера здесь запереть и за него выкуп потребовать в пять миллионов долларов.

— Ах, паразит! — всплеснула руками Вера Александровна, — ах, сволочь! Парня жалко! Он же из-за нас пострадает! Что будем делать, Женя?

Тетка с надеждой взглянула на племянницу, но та в ответ лишь пожала плечами.

— И я не знаю, — сокрушенно покачала головой Вера Александровна, — давай дождемся Гюнтера, и вместе будем решать. Он хоть и молодой, а все же адвокат. В подобных делах должен лучше нас с тобой разбираться.

Пока ждали возвращения Гюнтера, успели поговорить о многом. Прежде всего, обсудили возможность выхода замуж Жениной матери за ее нового кавалера Николая. После этого поспорили о дальнейшей судьбе самой Жени (тетка настаивала, чтобы племянница продолжила учебу в техникуме, в то время как девушка собиралась идти работать) и, наконец, вновь вернулись к теме предстоящей пластической операции. Неожиданно сверху послышался топот ног. Крышка откинулась и в погреб стал спускаться Гюнтер. Ему вслед неслись, прерываемые смехом, слова Романа:

— Завидую я тебе. Сутки с двумя бабами провести! Красота! Малинник! Только смотри, не переусердствуй, а то завтра не вылезешь оттуда!

Как только крышка захлопнулась, Вера Александровна схватила немца за руку и усадила на бочку.

— Рассказывайте, Гюнтер. Чего это Роман на счет суток болтал?

— Деньги из Германии поступят не раньше полудня завтрашнего дня, — с грустной улыбкой сообщил адвокат, — поэтому нам придется провести здесь еще сутки.

— Гюнтер, — Вера Александровна перешла на шепот, — Жене удалось подслушать разговор парней, которые оставались в доме. Эти бандюги, после того как получат десять тысяч, собираются держать вас здесь и дальше. Они рассчитывают получить за вас выкуп в пять миллионов долларов.

На лбу молодого человека пролегла глубокая складка. Он склонил голову и тяжело вздохнул. В погребе воцарилась тишина. Обе женщины терпеливо ждали слов адвоката. Однако тот продолжал молча сидеть на бочке с опущенной головой. Первой не выдержала Вера Александровна.

— Гюнтер, надо что-то делать! Вы же не собираетесь отдавать им пять миллионов!

Молодой человек снова вздохнул.

— Если бы я был один, — заговорил он чуть слышно, — то попытался бы бежать. Но в данной ситуации я не могу этого сделать.

— Почему?! — от возбуждения Вера Александровна топнула ногой.

— Потому что я не хочу подвергать вас опасности.

Немец вскинул голову и бросил на женщину короткий взгляд. В следующий миг что-то вдруг екнуло в груди Веры Александровны. Ей показалось, что взгляд молодого человека был наполнен нежностью и…

— Нет! Не может быть! Глупость какая-то! — Вера Александровна постаралась прогнать от себя крамольную мысль и поспешила вернуться к разговору.